Обещание Гарпии

Ева увидела чугунную чёрную ванну с кривыми выгнутыми ножками и тигриной мордой, повёрнутой внутрь ванны. Вроде бы тигр оглянулся, чтобы посмотреть, что происходит за его спиной. Было заметно, что создатель ванны никогда не видел тигра живьём. Даже сделал ему в носу кольцо как у быка.

Ванна до краёв была наполнена густой как смола жижей. Жижа, несмотря на густоту, плескалась весьма игриво, легко принимая различные формы и выбрасывая высокие фонтаны.

«Не такой уж Фазаноль страшный! Маги вечно всё преувеличивают! Может, им выгодно ненавидеть Фазаноля? Почему я должна верить им, а не ему?» – подумала Ева. И снова мысль была какая-то тревожная, чужая.

Грун возвышался в углу – квадратный, похожий на кляксу. Еве, привыкшей к малютке Груне, стало не по себе. Разница была очевидна, как между милым медвежонком и его грозным отцом.

На краю ванны сидел Пламмель. Топорщились красные, будто проволочные, бакенбарды. Торчал снизу голый и круглый, как детская пятка, подбородок. Рядом с Пламмелем на пластиковом стуле сидела Белава и, загадочно улыбаясь, ядовитого цвета лаком красила ногти.

– Ну, Дедятка, явилась наконец-то! Десять минут я сзади маячила, пока ты меня заметила! – хлопая кукольными глазами, сказала бывшая русалка.

Слово «Дедятка» Еве неожиданно понравилось.

– Ясень Перец! Добро пожаловать в коллектив! – пригласил Пламмель.

Ева смотрела на Белаву и Пламмеля каким-то новым, не своим взглядом. Ей казалось, что она видит все их жалкие желания, читает все их мыслишки. Он была как Снежная королева, чуть ли не острую ледяную корону на себе видела. Раньше Ева не понимала этого персонажа. Снежная королева, фу! Кай ей понадобился. Зачем? Снежная королева – понятно, она нечто вроде офисной дамы, а Кай – спутник-паж, такой умненький, слегка корыстный послушный мужчинка, который вовремя улыбается, вовремя исчезает и никогда не скажет ничего лишнего. Удобный мужчинка. Но всё это было приблизительно, навскидку. Теперь же Ева поняла её изнутри, потому что сама ею стала. Холод, логика и кристальная ясность. Всё контролируешь. Всё понимаешь. Всё знаешь. Предугадываешь каждый шаг этих жалких людишек, управляемых жалкими желаниями. Вон они – видны, как леска на театральных марионетках! Дёргаешь за одно желание, за другое – и человек послушно идёт, не ощущая подмены. Если же уловит подмену, можно добавить страха, и тогда вовсе наплевать на желания! Хотят жить, хотят удовольствий – пусть пошевеливаются! Ева поморщилась. Она презирала людей. Жвачные! Да любая корова рядом с ними – венец творения!

Кто у нас тут? Пламмель? Давайте его сюда! Им руководят желания и инстинкты! Хочу драться – дерусь. Хочу красавицу – получаю красавицу. И горе тому, кто встанет на пути между ним и его страстью. Он отважен, яростен и прост как степной пожар. Куда дует ветер, туда и несётся, пожирая всё, что перед ним. Фазанолю верен потому, что тот умеет оплачивать верность, и потому, что Пламмель верен сам по себе. Не кусает руку, бросающую ему мясо.

А как он смотрит на Белаву, на её красивое тело, на изгиб шеи, на зелёные волосы, на капризные губы! Свысока, но одновременно и с обожанием! Бывшая русалка для него загадка! Он пытается постичь её тайну – и не может: как в стену утыкается! А всё потому, что и загадки никакой нет, и тайны нет, но Пламмель в это поверить не способен. Есть тайна, есть!

Пламмель свирепеет. Ноздри его раздуваются. Ему хочется схватить Белаву за плечи и встряхнуть. Да очнись ты, женщина! Да выдай ты хоть одну человеческую реакцию, хоть притворись думающей, любящей, заботливой, к чему-то стремящейся! Но в этой хорошенькой головке не мозг, а мрамор, как у атлантов! Гусыня натуральная! Все её бабушки-русалки только на мужском интересе и паразитировали! Рыбу сырую лопали вместе с кишками! У неё же ни мозга, ни души, ни совести – ничего! Зато как величественно она полирует свои ногти, как победительно улыбается! Кажется невероятным, что невозможно достучаться до этой души!

«Умница, крошка!.. Я и сам об этом не задумывался! Ужасно интересно смотреть на мир твоими глазами, через твоё сознание! Ну-ка взгляни теперь на Белаву! Пойми её!»

Ева послушно смотрит на Белаву. Белава метаний Пламмеля не понимает и не пытается понять, как кошка не вникает в психологию хозяйки. Что движет хозяйкой, какие у неё чувства. Нравится меня гладить – гладь! Нравится кормить – корми! Белава вообще не из тех, кто мыслит. Она живёт. Она актриса, она фильмовая дива! Она желанна и прекрасна. Весь мир для неё – как та публика в шкафу ВСЕСТРАМАГА, которая по знаку ведущего вовремя должна выдавать нужную реакцию. Ничего интереснее, чем она сама, для Белавы не существует и существовать не может.