Обещание героя

Что ж, их реакции были вполне предсказуемы. Замкнутое пространство, темнота и безвыходность ситуации заставляли натянутые нервы звенеть, раздражение подступало, обволакивало и подталкивало едва ли не ненавидеть всех и вся. Первую стадию они уже прошли: деланное спокойствие, попытки оптимистично взглянуть на собственное положение и надежда на избавление. Может быть, не очень скорое, но неизбежное.

На второй стадии, в которой они сейчас и пребывали, доминировали раздражительность и отчаяние. А если следовать этой теории до конца, то третьей — и последней! — стадией станет апатия. Они смирятся с неизбежностью и впадут в прострацию, дожидаясь неотвратимого финала с покорностью приговоренных к казни или неизлечимо больных людей…

Хотя до полного отчаяния и апатии они пока не дошли, но уже почти растеряли надежду.

Криса злили увещевания Дениз, которые он назвал «попыткой уйти от действительности», Дениз сходила с ума от его обвинений и внезапных вспышек раздражения. Иногда ей казалось, что Крис перестает контролировать себя и вот-вот от отчаяния и злости замечется по их крохотной темнице. А скоро ситуация ухудшится. Это произойдет, когда закончится анальгетик и она не сможет сделать Крису обезболивающий укол. Что она тогда будет делать? Господи, как ей пережить это и не сломаться?! Еще немного, и она тоже начнет тихо сходить с ума.

И тогда никакая боль на свете не сможет спасти ее рассудок.

— Дениз, ты меня слышишь? Не сиди истуканом!

— Я не желаю участвовать в этой перепалке, собрав последние силы, холодно заявила она. — А если тебе невмоготу молчать, можешь ругаться сам с собой сколько захочешь. Только смотри не перестарайся…

После этих слов установилась зловещая тишина.

— Дениз… — заговорил Крис через несколько минут, показавшихся ей бесконечно долгими.

Она ожидала чего угодно — от очередной вспышки раздражения до каменного молчания на все оставшееся у них время. Только этого она не ожидала: его тихого голоса, полного муки и раскаяния.

— Прости, Дениз. Я не хотел этого говорить…

Я чувствую себя просто ужасно из-за того, что обидел тебя. Я хочу сказать, что ты самый лучший врач на планете.

— Грубая лесть, как правило, не достигает цели. Нужно действовать более тонко, — сварливо ответила Дениз, поддерживая его попытку примирения.

— Учту на будущее. Только к моим словам это не относится, они вовсе не являются лестью. Ты замечательно быстро расправилась со мной…

— Справилась, — поправила она.

— Я так и сказал.

— Конечно, — не стала она спорить.

— Я был похож на психа, — в новом приступе самобичевания пробормотал Крис.

— Скорее, на капризного пациента, нуждающегося в небольшом нагоняе. Мужчины вообще гораздо прихотливее женщин и хуже переносят стрессы и боль.

— Это потому, что у женщин болевой порог ниже раз в десять, чем у нас. Поэтому наши страдания от одинаковых травм несоизмеримо сильнее. И психика у нас слабее…

— Хорошее оправдание скверному характеру, ничего не скажешь…

— Ты больше не сердишься?

— Я и не сердилась, Крис, я все понимаю…

— Спасибо…

— Как ты себя чувствуешь? — Дениз на минутку включила фонарь, чтобы осмотреть повязку. — О, батарейки совсем сели…

Свет был тусклым, красноватым и совсем не разгонял мрак вокруг. Но даже это слабое свечение казалось ей таким необходимым и бесценным, что Дениз содрогалась при мысли о том, что скоро они останутся в кромешной тьме.

На повязке проступило огромное бурое пятно. Крис откинулся назад и тут же отпрянул.

— Проклятые камни!.. — Он выругался и тут же извинился:

— Прости… Не выключай фонарь, Дениз… Эта пещера такая маленькая…

Дениз крепко сжала губы, чувствуя, как сердце сжимается от нового приступа безысходности.

— Все будет хорошо, Дениз, мы обязательно выберемся, даю тебе слово…

Крис смотрел на нее, и его глаза казались совсем черными. От его взгляда у нее мурашки бежали по спине.

— Хорошо, — дрожащими губами пробормотала она.

— Иди сюда, — глухо сказал Крис.

Он потянул ее к себе, и Дениз послушно передвинулась, прислоняясь к его боку.

— Теперь можешь выключить фонарь…

Она выключила.

Крис держал ее ладонь, крепко сжимая пальцы. Дениз передвинулась еще и положила голову на плечо Криса. Их вздохи синхронно прозвучали в темноте пещеры.

— Как ты думаешь, сколько мы уже здесь находимся?

— Не знаю. У меня даже нет никаких версий…

— Мне кажется, что мы сидим здесь целую вечность… — пробормотала она.

Напряжение стало уходить, и глаза Дениз слипались от подступившей усталости и сонливости.

— Поспи немного, — глухо предложил он.

— А ты?

— Я тоже постараюсь заснуть…

— Хорошо… — пробормотала она и тут же провалилась в глухую черную яму тяжелого сна.

Дениз ничего не снилось. Она просто впала в тяжелое и беспросветное состояние, которое с трудом можно было назвать сном — скорее забытьем! — а потом медленно и неохотно из него выплыла. Вокруг была кромешная темнота, и Дениз несколько секунд пыталась сообразить, где находится. Почему кругом так темно и чьи руки сжимают ее в объятии?