Обещание лорда Лорейна

Изысканное удовольствие… Она была ошеломлена, испытав подобную бурю эмоций после стольких лет засухи. Вместе с тем ощущения казались новыми, как будто прежде они не добирались до таких высот. Калли еще ощущала внутри толчки удовольствия, ее тело сотрясалось, и она прижалась к нему, чтобы медленнее остывать. Они оба нежились в тепле и блаженстве, потому что снова были вместе. Когда-то они стремились превзойти друг друга в ласковых словах и обещаниях. Смеясь, они состязались, кто придумает больше ласкательных имен, кто вспомнит самые лучшие стихи, которые можно шептать на ухо возлюбленному. Сейчас они остановились, вспомнив годы, прожитые врозь. Оказалось, что, несмотря ни на что, они немного робеют.

– Значит, в последние годы ты немного времени провел в кабинете за пыльными томами законов? – то ли спросила, то ли заметила Калли, ощупывая пальцами его мощные бицепсы под загорелой, постепенно остывающей кожей. Она провела ладонью по прилипшей к его телу льняной рубашке и сокрушенно покачала головой. – И ты до сих пор не снял проклятую рубашку! – Она надеялась, что он не обидится, поймет, что она шутит.

– Моя жена так соскучилась по мне, что не дала мне времени на всякие мелочи, – довольным тоном протянул он.

– Твоей жене кажется, что ей пора осмотреть тело, которым ты так гордишься, во всех подробностях, – торжественно произнесла она и сдернула рубашку, затем села на него верхом и залюбовалась им.

– Теперь твой муж может глазеть и глазеть на голую жену много часов без конца, если только она ему позволит, – хрипло ответил он, стараясь распутать свой галстук.

– Так как сейчас разгар лета и лежать голышом не холодно, я с тобой вполне согласна, – ответила она с самодовольной улыбкой, радуясь, что лежит с ним на этой широкой кровати и впереди у них долгие часы, когда они будут смотреть друг на друга, ощущать друг друга, трогать друг друга и упиваться друг другом хоть до конца дня.

– Может быть, и нет, – хрипло ответил он, и она рассмеялась, видя, как он снова возбудился только из-за того, что смотрел на нее. Простыня над его мужским достоинством поднялась, хотя еще несколько секунд назад оба готовы были ручаться, что такое невозможно.

– В конце концов, мы ведь женаты, – вызывающе сказала она, поняв, что долгие годы одинокого самоотречения делают женщину куда откровеннее в выражении ее самых интимных желаний, чем в семнадцать лет.

– Да, женаты, но кто позволил тебе выставлять себя напоказ и соблазнять меня, подобно гурии? – поддразнил он, приподнимаясь на локте, чтобы воспользоваться ее приглашением и рассматривать каждый изгиб ее тела.

Калл и наслаждалась его жадным вниманием: она снова любима после стольких лет, которые она провела в одиночестве и застегнутой на все пуговицы. Чтобы забыть о том, что его нет рядом на ее узкой кровати, забыть об огромной пустоте в ее сердце, она иногда садилась писать за полночь.

– Гидеон, я скучала по тебе… мне недоставало вот этого – тебя рядом со мной. Иногда я думала: лучше мне умереть, чем влачить жалкое существование без тебя.

– Не надо, Калли, я этого не вынесу, – хрипло ответил он и отвернулся.

Глава 16

– Прости, это было глупо, – возразила она самой себе и постаралась успокоить его дрожь, хотя он отстранялся, будто стыдясь того, что она может заглянуть в его душу.

– Ты не понимаешь, – прохрипел он, как будто половина всех демонов ада сидели у него на плечах и сводили его с ума. – Ты не знаешь, – добавил он едва слышно.

– Прекрати, – приказала она.

Потом улеглась рядом с ним. Как хорошо лежать и слушать, как дождь за окном падает на пересохшую землю, и кажется, что остальной мир остался далеко-далеко.

– Скажи, Гидеон, что тебя мучает? Сейчас я должна все знать. Темные пятна тайны не встанут между нами, ведь отныне мы будем вместе везде, во всем. Разве ты не понимаешь, что мы не имеем права рисковать? Мы не должны скрывать друг от друга наши мысли и сомнения! – Потрясенная, Калли догадывалась, какие эмоции бушуют в нем. Она посмотрела на него в упор. Реальная угроза их браку как будто ожила и приводила ее в ужас. – Послушай меня, глупец! – сухо продолжала она. – Пойми же, ты меня пугаешь!

– Если я тебе скажу, ты не захочешь, чтобы я оставался рядом с тобой, – сказал он, прилагая огромные усилия к тому, чтобы не отводить взгляда.

– Ты занимался тем, чем мы занимались сейчас, с другой женщиной, да? – тихо спросила она и почувствовала укол ревности в сердце.

– Нет! – выдохнул он и посмотрел на нее так серьезно, что она ему поверила. Уголки его губ дернулись, словно в улыбке, и он продолжал предостережение: – Во всяком случае, с тех пор, как мне было шестнадцать, но даже тогда это не могло сравниться с тем, что было у нас сейчас.

– Когда-нибудь я выведаю у тебя все подробности, а потом… лучше ей жить на другом конце света, а ты торжественно пообещаешь, что больше к ней не прикоснешься, – пригрозила она, однако ужасная грусть никуда не делась: ведь он по-прежнему не впускал ее в свои мысли.