Обещание лорда Лорейна

– Она и с моими письмами делала то же самое, и рано или поздно, по-моему, нам придется их прочесть и вспомнить, какими мы были. Надо просмотреть и другие украденные письма, чтобы выяснить, как миссис Бартл навредила моим родителям, и передать маме и моему деду все, что им нужно знать.

– Калли, любимая, по-моему, это не наша, а ее тайна!

– Возможно, отец не был таким бессердечным, как мама думала. Если та женщина, которую мне не хочется называть теткой, сделала со своей сестрой то же, что и с нами, когда ей предстояло решить, как поступить, могу лишь представить, как ужасно должно было сэру Лорейну считать своего сына злодеем! Надеюсь, нам не придется поступать так же.

– Ты только представь, Калли, наш мальчик, наш сын! – Гидеон тяжело вздохнул и задумался. Сумеет ли ребенок заполнить пустоту, которая принадлежала их умершей девочке? – Ты не возненавидишь меня, если у нас будет еще одна девочка – или мальчик, словом, ребенок вместо той, которую мы потеряли? – спросил он, внезапно испугавшись, что ей не захочется больше ни мальчиков, ни девочек, чтобы просыпаться в Рейне от их щебета и проказ.

– Они никогда не займут ее места, но я не представляю ничего лучше, чем множество детей, столько, сколько нам удастся зачать. Они будут бегать по всей Рейне и превратят ее из музея изящных искусств в настоящий дом.

– Может, сейчас и начнем? – спросил он, лукаво улыбаясь, чтобы отвлечь ее от коробок и шкатулок с письмами.

– Нет, нам слишком много предстоит сделать, чтобы сейчас позволять себе снова ложиться в постель, и тебе, муженек, это известно, – сурово возразила она.

– И все же, полагаю, прежде чем думать о крещении ребенка любого пола, нам придется обдумать нашу свадьбу, – произнес он, глядя на нее так, что они едва успели наверх, в роскошную кровать, и закрепили свое примирение.

– Ах, как покраснела невеста! И какой гордый жених, хотя они венчаются во второй раз. Очень рад, что вы можете присоединиться к нам для предсвадебного пира, – произнес Джеймс Уинтерли, насмешливо покосившись на Калли и Гидеона, – он прекрасно понял, почему они опоздали.

– Миледи настояла на том, что нам непременно нужно зачем-то спуститься сюда, – ответил Гидеон с улыбкой, словно признавая, что он с удовольствием пропустил бы пышный ужин, который устроил лорд Лорейн вечером накануне церемонии. Его внучка и «почти племянник» должны были обвенчаться во второй раз – скромно и в присутствии небольшого общества родных и друзей. Церемония должна была пройти в их апартаментах наверху.

– Да, – беззаботно подтвердила Калли, но вызов в ее взгляде, брошенном на Джеймса Уинтерли, запрещал ему сегодня делать неуместные замечания. – Теперь, когда мне предстоит общаться с аристократами, едва ли я упущу возможность провести вечер со многими представителями этого класса!

– Не думаю, что у вас получится притворяться скромницей с родственниками Гидеона, – предположил нахал Уинтерли, словно намекая на то, чтобы она не позволяла себя запугивать и не стеснялась богатства и титулов.

В его взгляде Калли прочла неподдельную теплоту. Как же ему не хотелось, чтобы другие считали, что он добрый и искренний человек! Интересно, подумала она, почему он так хочет казаться паршивой овцой в семье.

– Да, наверное. – Калли оглядела красивую парадную гостиную, освещенную многочисленными свечами, где звучал смех и веселые разговоры.

Вскоре Гидеона увели от нее дочь нынешнего лорда Фарензе и племянница его жены. Калли улыбнулась, гадая, какую проказу задумали эти две предприимчивые молодые леди на завтра, – ведь они будут подружками невесты. Конечно, на самой церемонии они будут вести себя безукоризненно, но она подозревала, что они считают своим долгом приготовить несколько сюрпризов для новобрачных, когда те начнут свой второй медовый месяц.

– По крайней мере, клан Уинтерли и друзья Гидеона пробудили Рейну от того, что мой дед называет долгой спячкой, – продолжила она, бросая оценивающий взгляд на обилие жизни и ярких красок, какими расцвел этот величественный старый салон.

Ее дедушка с удовольствием играл роль радушного хозяина – и Калли вдруг поняла, как одиноко было ему здесь все то время, когда она тосковала в двадцати милях от него. Но сегодня не время для угрызений совести и сожалений о неправильно сделанных шагах. Поэтому она повернулась к самому загадочному новому родственнику.

– Вы принадлежите к хорошей семье, мистер Уинтерли.

Его улыбка сделалась мрачной, а веселые искорки в глазах снова сменились насмешкой над собой. Калли понимала: она поступила бестактно, напомнив ему, что он находится среди кровных родственников, но считает себя посторонним.

– Прекрасно сознаю, какая честь, что они по-прежнему меня признают, – сухо ответил он.

– Наверное, у них нет выбора: вы и ваш брат поразительно похожи. Черты Уинтерли настолько своеобразны, что вряд ли кого-нибудь из вас не признают членом семьи, даже если вы постараетесь.

Калли снова смотрела на мужа: семейные черты на его лице проступали так же четко, как на лицах его кузенов. Сегодня никто бы не усомнился в том, что и он – Уинтерли.