Обещание лорда Лорейна

– Может быть. – Уинтерли кивнул, выказав почтение к ней и ее мнению, и Гидеону вновь пришлось обуздывать внутреннего зверя. – Но именно потому имение мне и понравилось, и я куплю его, если получится. Ваш дедушка, миледи, – очень хитрый старый джентльмен, и я невольно задаюсь вопросом, зачем он отправил меня смотреть имение, которое так хорошо соответствует моим теперешним потребностям. В нем я на много лет буду отрезан от бед. Как вы думаете, нет ли у него в запасе плана, как держать всех нас троих за пазухой?

– Не знаю, а он на такое способен? – с деланым удивлением спросила Калли.

– Сомневаюсь, что кто-либо из вас просто так дарит дружбу. Откуда же мне знать о привычках вашего дедушки? – ответил вопросом на вопрос Джеймс, глядя на них с таким видом, словно посылал их ко всем чертям; он начинал злиться, поняв, что Гидеон почти такой же скрытный, каким до недавнего времени был он сам.

– Может быть, если вы будете нашим соседом, мы постараемся подружиться. Безусловно, Уинтерли, я не хотел бы иметь вас своим врагом, – признал Гидеон.

– И я не откажу вам в дружбе, если вы не будете вести себя как разъяренный медведь, но обещаю не злоупотреблять знакомством ни как друг, ни как родственник. Понимаете, мне нужно поддерживать свою репутацию праздного джентльмена из высшего общества!

– О, вам придется с ней распроститься, если вы собираетесь стать джентльменом-фермером, не так ли, мистер Уинтерли? – воскликнула Калли.

– Ясно. – Джеймс Уинтерли с сокрушенным видом оглядел свой летний сюртук безупречного покроя и белье без единого пятнышка. – В отличие от вашего друга Мантеня я действительно не люблю щеголять в грязи.

Некоторое время все молчали, склонившись над своими тарелками.

– Моя двоюродная тетка умела выставить всех нас дураками, – продолжал Уинтерли почти с нежной улыбкой. – Наверное, все дело в том, что в молодости она была замечательной красавицей и привыкла вертеть мужчинами, как хочет. Она не сдалась, даже когда познакомилась с моим двоюродным дедом.

– Она была потрясающей женщиной, верно? – откликнулся Гидеон.

Он смущенно посмотрел на Калли, словно извиняясь: ведь та не могла хорошо знать Виржинию. Будь они знакомы, возможно, скандалов не миновать.

– Она позаботилась о том, чтобы я вошел в ее жизнь, несмотря на то что у нее имелась самая веская причина не держать рядом постоянное напоминание о грехах ее супруга.

– Может быть, хотя подозреваю, что именно поэтому ей и хотелось узнать вас получше. Виржиния обожала моего двоюродного деда, и все его черты в тебе ее скорее утешали, чем напоминали о том, что до их знакомства у него была короткая интрижка. Найдя Виржинию, он больше ни разу не взглянул на другую женщину, хотя у них обоих до брака была такая репутация, что я по сравнению с ними просто ангелочек.

– Я видел ее портреты в Фарензе-Лодж; наверное, я бы и сам влюбился в нее, если бы познакомился с ней в дни ее расцвета. Во всяком случае, рисовавший ее художник точно был в нее влюблен.

– Да, я часто гадал, почему Виржил позволил ему рисовать столько ее портретов. Наверное, жалел несчастного – ведь когда он сам находился рядом, все остальные мужчины переставали для нее существовать.

– Как я жалею, что не успел узнать его получше. Я очень завидую вашей золотой юности, – с искренним сожалением произнес Гидеон. – Мой отец терпеть не мог своего родного отца и не позволял мне с ним общаться, при этом предпочитал делать вид, будто меня не существует.

– Вам повезло, – мрачно ответил Джеймс.

Гидеон заметил, как Калли смерила его долгим оценивающим взглядом, и едва не застонал вслух.

Если Уинтерли считал, что леди Виржиния – единственная знакомая ему женщина, способная вмешаться в его жизнь ради его же блага, скоро ему предстоит осознать его ошибку. Гидеон решил постоянно чем-то занимать жену, пока Джеймс устраивает свою судьбу. Он скрыл удивление, когда Уинтерли согласился вернуться и еще раз спокойно осмотреть старое имение, которое собирается купить, прежде чем свяжет себя обязательствами. Они договорились, что Гидеон же поведет привычную игру: станет делать вид, будто его клиенту на самом деле вовсе не хочется покупать имение, чтобы он получил его по самой выгодной цене.

После того как человек, которого Гидеон склонен был считать другом и тайным родственником, отправился по своим делам, Калли бросила на мужа настороженный взгляд.

– Гидеон, сейчас нам нужно заглянуть в сундучки, которые мы привезли с собой, – произнесла она с таким видом, словно ожидала, что одна мысль об этом вызовет у него отвращение.

– Я писал тебе, но твоя тетка сделала все, чтобы ты не получила моих писем. Что толку сейчас читать мои юношеские излияния, милая? – спросил он, потому что стыдился того, что мог написать в запальчивости от боли и отчаяния – когда она ни разу не ответила на его мольбы о примирении на любых условиях.