Обещание ночного серебра

Она складывала поленья, зажигала огонь и напряжённо размышляла. Дядя Гектор весёлый, милый, любит посплетничать и… да, вот, видимо, в чём дело. Мать боялась, что дядя не сможет сохранить тайну.

В камине заполыхало пламя, а Пейсли почувствовала, что к горлу вновь подступают рыдания. Если она никому не сможет рассказать, то Дэкс останется один-одинёшенек. Она вспомнила рисунок своих звёзд на запястье и слова предсказания:

«До конца твоего четырнадцатого оборота твой путь закончится, и ты умрёшь».

Пейсли пыталась вспомнить, о чём ещё говорилось в свитке, и ругала себя за то, что потеряла его. Когда она в тот день вернулась домой и захотела перечитать послание звёзд – может, она что-то не так поняла? – то перерыла всю сумку, но свиток с предсказанием как в воду канул. Девочка помнила, как вынула листок из схематики; она была уверена, что положила его в сумку или в один из карманов пальто. Наверняка она потеряла своё предсказание, пока бродила по улицам Нижнего Лондона, оплакивая свои звёзды, а может, листок выпал у неё из кармана, когда она потеряла сознание от рёва той затронутой драконом девушки-продавщицы.

Пейсли как зачарованная смотрела на огонь, терзаясь болью потери, и постепенно её слёзы высохли от жара очага.

Неужели мамы больше нет?! Это невозможно, она просто не могла умереть. Она всегда была с ними рядом, всегда. Она бы ни за что не оставила Пейсли и Дэкса. Почему Верховный Конструктор прервал её путь именно сейчас? Разве что… возможно, кто-то сделал это намеренно? Но может ли такое быть? Ещё вчера Пейсли сказала бы, что нет, но с тех пор очень многое изменилось. Если мама смогла изменить движение Механизма – возможно всё.

Пейсли обернулась, испугавшись внезапной мысли, что вокруг неё собираются тёмные силы.

Она встала, подошла к окну и, вздохнув, поглядела на озарённое бледным рассветом небо, тёмный силуэт проплывающего вверху района Верхний Камден, на снежные облака вдалеке. Это глупо. Там никого нет, и никто не убивал её мать. Произошёл несчастный случай, как и сказали люди Двора.

Пейсли уже хотела опустить штору, как вдруг заметила в саду какое-то движение. Кто-то крадучись пробирался к задней двери дома, худой высокий человек в тёмном пальто.

Пейсли на цыпочках выскользнула из комнаты, дрожа от страха.

На верхней площадке лестницы стояли отцовские доспехи, сделанные из ночного серебра – в память о папе. Проходя мимо них, Пейсли осторожно взяла меч и крепко сжала в правой руке, готовясь напасть на любого, кто явился за ней и её братом.

«Страх делает ум острее», – часто говаривал отец.

Девочка проворно спустилась по лестнице на первый этаж, прошла через холл и, остановившись в небольшой нише перед дверью, ведущей в кухню и сад за домом, осторожно заглянула в комнату: у чёрного хода двигалась тень. Пейсли повернулась и поспешно пошла обратно; в ту же секунду позади щёлкнула дверная ручка.

Девочка быстро пересекла холл, тихо вошла в гостиную и, бегом промчавшись мимо модели Небесного Механизма, запрыгнула на ближайший диванчик и подняла одну из оконных створок. Фрамуга пронзительно скрипнула. Пейсли набрала в грудь побольше воздуха, забралась на подоконник и выпрыгнула из окна на улицу.

Приземлившись и крепко сжимая в руке отцовский меч, она тут же пригнулась; морозный ветер трепал подол её ночной рубашки. Ночью шёл снег, и на припорошенной белыми хлопьями земле чужие следы были прекрасно видны.

Пейсли крадучись двинулась вперёд, стараясь наступать только на эти следы; меч она держала перед собой, готовая в любой момент ударить врага. Снег обжигал её босые ступни.

Повернув за угол дома, Пейсли увидела, что незваный гость стоит к ней спиной, прижавшись носом к кухонному окну и заслонив глаза ладонями от света фонарей, чтобы заглядывать внутрь.

Пейсли зашагала медленнее, стараясь выровнять дыхание, как учил отец. Фактор внезапности на её стороне, и она не собирается упускать это преимущество. Подкравшись к злоумышленнику ещё на шаг, она занесла меч и, рванувшись вперёд, ударила его рукояткой по затылку. Человек как подкошенный повалился в большой сугроб.

Пейсли наклонилась и перевернула незваного гостя на спину.

– Корбетт?! – Она узнала ученика матери, с которым познакомилась накануне; на нём даже был тот самый жилет в шотландскую клетку. – О боже! – Пейсли поспешно прижалась ухом к груди Корбетта и с облегчением услышала, как бьётся его сердце. Затем, взглянув на нового знакомого, она быстро пробормотала «простите» и поправила очки у него на носу.

Снова пошёл снег, и белые кристалики запутывались в светлых волосах Корбетта.

Тут Пейсли осознала, что, если оставить его на улице, бедняга замёрзнет насмерть, да и она тоже: до сих пор из-за нервного перевозбуждения мороз не чувствовался, но теперь холод взялся за неё всерьёз.

Девочка попыталась открыть дверь чёрного хода, как недавно сделал Корбетт, но та оказалась заперта. Придётся вернуться тем же путём, каким она сюда пришла, а потом открыть дверь и дотащить юношу до кухни.