Обещание страсти

Он надеялся, что этого не произойдет. Он надеялся, что Люк уговорит ее улететь в Нью-Йорк. В конце недели Люка отправят снова в Квентин, и нет никакого смысла ей ждать. Все равно она не сможет навещать его без специального разрешения, а на то, чтобы его получить, нужны недели. Раньше или позже, ей придется уехать домой. Лучше раньше, чем позже.

Кафетерий был полон. Там было тепло и работал музыкальный автомат. Аромат кофе смешивался с запахом пота и курева. Она была единственной женщиной здесь, но удостоилась лишь нескольких равнодушных взглядов.

Алехандро заставил ее заказать завтрак — она скорчила гримасу. Он был неумолим: яичница из двух яиц, бекон, тост и шоколадное пирожное с орехами.

— Господи, Алехандро, я не ем столько даже в обед.

— Потому-то ты так и выглядишь. Тощая аристократка.

— Не будь снобом.

Она съела кусок бекона и играла тостом. Нетронутая яичница уставилась на нее двумя глазами.

— Ты ничего не ешь.

— Не хочу.

— И слишком много куришь.

— Да, папочка, что-нибудь еще?

— Как хотите, леди. Послушай, ты бы лучше следила за собой, а то я пожалуюсь боссу.

— Ты скажешь Лукасу?

— Если будет нужно.

В ее глазах мелькнула тревога.

— Послушай, Алехандро, серьезно…

— Да?

Он засмеялся, увидев ее смущение.

— Я серьезно. Не расстраивай Люка. Достаточно будет ему увидеть тот ужасный снимок в газете.

Алехандро кивнул, прекратив поддразнивать ее. Они оба видели сегодня маленькую заметку на третьей полосе «Кроникл»: «Мисс Сен-Мартин не возвратилась пока в Нью-Йорк. Предполагают, что она скрывается где-то в городе. По слухам, она может быть госпитализирована в связи с нервным потрясением, которое, судя по снимкам, пережила. Предполагают также, что, если она все еще находится в городе, она может в один из посетительских дней попытаться увидеть Люка, если, конечно, мисс Кизия Сен-Мартин не использует связей для того, чтобы получить привилегии, позволяющие частные визиты к мистеру Джонсу».

— Вот так так! А я не подумала об этом.

— Хочешь попытаться? Это может избавить тебя от лишних встреч с прессой. Совершенно очевидно, что они будут караулить тебя в посетительские дни.

— Ну и пусть. Я буду ходить в те же дни, что и все, на тех же основаниях.

Алехандро кивнул. Потянулись оставшиеся часы до визита. Кажется, прошли недели, пока наконец время не приблизилось к без четверти двенадцать.

Глава 28

— Ты готова?

Она кивнула и взяла свою сумочку.

— Кизия, ты неподражаема.

Она выглядела как очень привлекательная молодая женщина, у которой никаких забот. И дело не только в косметике, а главным образом в том, как она держится, какое у нее выражение лица.

— Спасибо, сэр.

Он чувствовал, что она напряжена, — но до чего хороша! И абсолютно не похожа на ту рыдающую женщину, которую он держал в своих объятиях в коридоре Сити-Холла два дня назад. До кончиков ногтей леди…

Ее выдавали только руки — слегка дрожат.

Увидев ее, Алехандро задумался. Так вот что это такое — печать класса: старайся никогда не показывать своих чувств, будто у тебя не бывает тяжелых минут. Просто расчеши волосы, зачеши их назад в элегантный маленький узел, напудри нос, изобрази улыбку и говори негромким, мягким голосом. Не забывай «спасибо» и «пожалуйста» и улыбайся швейцару. Признаки хорошего воспитания. Как дрессированная собака или хорошо обученная лошадь.

— Ты идешь, Алехандро? Она спешила уйти из отеля.

— Господи, леди, мне с трудом удается привести мысли в порядок, а ты стоишь здесь так, будто собираешься на чайную церемонию. Как тебе Это удается?

— Привычка. Я так живу.

— Я думаю, не очень здоровая привычка.

— Конечно. Из-за этого половина людей, с которыми я вместе росла, стали алкоголиками. Другие держатся на наркотиках, и через несколько лет многие из них погибнут от болезней сердца. Есть такие, что уже успели умереть. — Воспоминания о Тиффани пронеслись в ее голове. — Всю жизнь ты прячешь свои чувства, а потом в один прекрасный день вдруг взрываешься.

— Как тебе удается держаться? Он спускался следом за ней по плохо освещенной гостиничной лестнице.

— Мне помогает то, что я пишу. Помогает выпустить пар… И я могу оставаться сама собой с Люком… а сейчас с тобой.

— Больше ни с кем?

— Пока нет.

— Но так же нельзя жить.

— Ты знаешь, Алехандро, — сказала она, садясь в такси, — когда ты все время притворяешься, ты в конце концов действительно забываешь, кто ты на самом деле и что чувствуешь. Ты сливаешься со своим имиджем.

— А почему же этого не случилось с тобой, малыш? — Сказав это, он посмотрел на нее. Она была пугающе спокойна.

— Моя писанина, мне кажется, позволяет мне отвести душу. Остаться самой собой. Если такой возможности нет и ты постоянно держишь все в себе, рано или поздно это разъест тебя изнутри.

Она снова вспомнила о Тиффани. Сколько всего случилось за эти годы с ней и ее друзьями. После окончания колледжа две ее подруги покончили с собой.

— Люку будет приятно тебя увидеть.