Обещание страсти

Кассия рассмеялась свободным грудным смехом и поцеловала его в щеку. Она решила, что все это забавно, и Эдвард с замиранием сердца почувствовал, как события развиваются независимо от его участия и он не может их контролировать. Она хочет подразнить окружающих, а вовсе не «вернуться на свой насест». Она даже не знает, где ее насест. Она оказалась еще хуже, чем Лиана. Намного бесстыднее, сильнее, жестче, упрямее и намного красивее. Он никогда не любил ее сильнее, чем в этот момент. Ему захотелось потрясти ее или дать пощечину. А потом заняться с ней любовью. Прямо в «Ла Гренуй». Мысли, проносившиеся в его голове, шокировали его самого, и он потряс головой, словно желая освободиться от них. И тут он почувствовал, как Кассия похлопывает его по руке.

– Не бойся глупой старушки Салли, Эдвард, она тебя не укусит. Она просто ищет материал для заметки.

Он подумал, не стоит ли им уйти прямо сейчас, не дожидаясь заказанного обеда. Но это тоже может спровоцировать сцену. Он почувствовал себя словно в ловушке.

– Кассия. – Он почти дрожал от страха. Единственное, что он может сделать, – это взять ее за руку, посмотреть ей в глаза и помолиться, чтобы она вела себя прилично и не устраивала сцен. – Пожалуйста.

Кассия увидела боль в его глазах, и ее словно обожгло раскаленным железом. Она не хочет видеть его чувства, только не сейчас. Она со своими-то не может справиться.

– Хорошо, Эдвард. Хорошо.

Она сказала это приглушенным голосом и отвела глаза. Журналистка из «Женской моды» что-то писала в своем блокноте. Но она сможет написать только то, что их видели вдвоем, и больше ничего. Кассия не станет вызывать скандал. С них и так достаточно неприятностей.

– Прости меня.

Она сказала это со вздохом, как ребенок, и откинулась на стуле. Эдвард почувствовал облегчение, и нежность снова захлестнула его.

– Кассия, я могу тебе чем-нибудь помочь?

– Никто не может. – На ее ресницах задрожали слезы. – Просто постарайся смириться с тем, что ты ничего не можешь сделать для меня сейчас. Настоящего не изменишь, прошлое уже случилось, а будущее? Я не слишком хорошо представляю его себе. Может быть, в этом вся беда.

Она теперь часто задумывалась о том, не так ли чувствовала себя и Тиффани. Как будто кто-то украл у нее будущее. Ей оставили большое кольцо с изумрудом и жемчуга, но никакого будущего. И трудно объяснить это Эдварду. Он всегда так уверен во всем. Это тоже отдаляет его от нее.

– Кассия, ты жалеешь о прошлом?

Но, увидев ее реакцию, он похолодел от ужаса. Он снова сказал не то. Господи, как трудно говорить с этой девушкой. Просто адская мука.

– Если ты имеешь в виду Лукаса, Эдвард, то я конечно же не жалею об этом. Время, проведенное с ним, стало самым счастливым за последние десять или двадцать, а может быть, и все тридцать лет. О чем я жалею, так это о том, что он снова оказался в тюрьме. И я ничем не могу помочь ему. Никто не может. Нельзя подать апелляцию по поводу отмены условно-досрочного освобождения. Это совершенно бессмысленно.

– Понимаю. Я не думал, что ты все еще настолько замешана в этой истории. Я думал, что после…

Она с раздражением прервала его:

– Ты ошибался. И чтобы ты не умер от шока, прочитав об этом в газете, ставлю тебя в известность, что скоро полечу к нему.

– Господи, зачем?

Он произнес эти слова очень тихо, чтобы никто не услышал, но Кассия и не подумала приглушить свой голос.

– Чтобы навестить его, разумеется. И я уже говорила тебе, что не хочу это обсуждать. И знаешь что, Эдвард? Я нахожу, что неуместно обсуждать эту тему с тобой. И вообще, наш обед кажется мне весьма утомительным. Честно говоря, дорогой, с меня хватит.

Она возвысила голос, и Эдвард почувствовал, как накрахмаленный воротничок словно душит его. Он ненавидел каждую минуту этой встречи. Она осушила свой бокал, огляделась по сторонам и потом посмотрела на него странным взглядом.

– Кассия, ты в порядке? Ты так побледнела.

Он выглядел очень обеспокоенным.

– Я в полном порядке.

– Может, попросить вызвать тебе такси?

– Да, может быть, мне лучше уйти. Сказать по правде, я чувствую себя напряженной до предела. Эта сучка из «Женской моды» все время наблюдает за нами, и мне стало казаться, что все окружающие сморят на меня, чтобы понять, в каком я состоянии. Я с трудом удерживаюсь, чтобы не встать и не сказать им, чтобы они шли к чертям собачьим.

Эдвард побледнел.

– Нет, Кассия, я не думаю, что тебе стоит это делать.

– Дьявол, почему бы и нет? Ради смеха?

Она снова играет с ним, и так жестоко. Почему? Почему она так поступает с ним? Разве она не знает, что он любит ее? Что у него сердце разрывается, когда он видит ее такой, что он не состоит только из белых сорочек и темных костюмов. Что под элегантной одеждой скрывается сердце, тело, мужчина. Слезы жгли его глаза, но он спокойно поднялся и взял ее под руку. Теперь он выглядел совсем другим, и она почувствовала это. Игра закончена.

– Кассия, ты прямо сейчас уходишь.

Он произнес это очень тихо, но она поняла смысл его слов, даже если бы они сидели по разным сторонам комнаты. Ее прогоняли, как провинившегося ребенка.