Обещание страсти

Кассия слегка кивнула в сторону приближающегося барона. Он заказал этот танец и теперь разыскивал ее по всему залу.

– Тебе повезло, – зловеще улыбнулась Марина, а Тиффани приложила все усилия, чтобы сфокусировать свой взгляд.

– И вот поэтому, моя дорогая Тиффани, я не выхожу замуж.

– Кассия! Наш вальц!

Протестовать бесполезно. Она вежливо кивнула своим подругам и удалилась под руку с бароном.

– Ты хочешь сказать, что он ей нравится?

Тиффани выглядела ошеломленной. Барон действительно был невероятно противным. Даже пьяная она разглядела это.

– Нет, дурочка. Она имела в виду, что из-за таких пресмыкающихся, которые охотятся за ней, где она может взять время, чтобы найти приличного парня?

Марина была знакома с этой проблемой слишком хорошо. Она пыталась найти себе второго мужа уже почти два года, и если кто-нибудь мало-мальски приличный не подвернется в самое ближайшее время, ее состояние, доставшееся после развода по брачному контракту, испарится, ее грудь снова опадет, а задница покроется целлюлитом. Она прикинула, что у нее остался примерно год, чтобы поймать удачу за хвост, после чего придется совсем туго.

– Не знаю, Марина. Может быть, он ей нравится. Кассия немного странная, ты же знаешь. Иногда я думаю о том, что все эти деньги, которые свалились на нее в таком юном возрасте, повлияли на нее. Я хочу сказать, что в конечном счете они повлияли бы почти на любого. Нельзя вести нормальный образ жизни, если ты одна из самых богатых…

– О, ради бога, Тиффани, заткнись. И почему бы тебе не отправиться домой и немного не протрезветь для разнообразия?

– Как можно говорить такие отвратительные вещи! – На глазах у Тиффани выступили слезы.

– Нет, Тиффани. Как можно смотреть на такое отвратительное зрелище?

Сказав это, Марина повернулась и отправилась в ту сторону, где стоял Халперн Медли. Она слышала, что они с Люсиль только расстались. А значит, сейчас самое удачное время, чтобы поймать его на крючок. Он такой же, как все мужчины после разрыва, – пришибленный, до смерти напуганный тем, что придется в одиночестве справляться с жизненными трудностями, скучающий по детям и одинокий по ночам. У нее трое детей, и она будет более чем счастлива следить за тем, чтобы Халперн был постоянно занят.

На площадке для танцев Кассия медленно кружилась в объятиях барона. К несчастью, Уитни этого не замечал, он увлеченно разговаривал с молодым брокером с длинными изящными руками. Часы, висевшие на стене, пробили три раза.

Тиффани, у которой уже кружилась голова, направилась в дальний конец зала и села на красную бархатную скамейку. Где Билл? Он что-то сказал о том, что ему нужно позвонить во Франкфурт. Франкфурт? Почему Франкфурт? Она не могла вспомнить. Но он вышел в фойе уже несколько часов назад? Все вокруг стало вращаться. Билл? Она не могла вспомнить, привез ли он ее сюда вечером, или его нет в городе и она приехала с Марком и Глорией? Черт, почему она не может вспомнить? Надо сосредоточиться. Она обедала дома с Биллом и с детьми. Или только с детьми? Были ли дети все еще с матерью Билла? Или нет? Ее желудок начал кружиться одновременно с залом, и она поняла, что ее сейчас стошнит.

– Тиффани?

Она увидела своего брата, Марка, с «этим» выражением на лице. За его спиной маячила Глория. Они образовали стену упрека между ней и туалетом, который черт знает где в этом проклятом отеле, или это чей-то дом? Она не могла вспомнить ни одной распроклятой вещи, дьявольщина.

– Марк… я…

– Глория, отведи Тиффани в туалет.

Он не стал тратить время на разговоры с сестрой. Он просто обратился к жене. Ему слишком хорошо известны все эти признаки. В прошлый раз, когда они отвозили ее домой, ее стошнило прямо в машине, и она испачкала все сиденье нового «Линкольна». Тиффани еще больше съежилась внутри. Она знала. В этом вся проблема. Сколько бы она ни выпила, она всегда знала. Она слышала интонации их голосов так явственно. Это невозможно забыть.

– Мне очень жаль. Марк, Билла нет в городе, и если ты можешь отвезти меня…

Она громко рыгнула, и Глория рванулась к ней, в то время как Марк сделал шаг назад с выражением отвращения на лице.

– Тиффани?

Она увидела Билла с его обычной рассеянной улыбкой.

– Я думала, ты был…

Марк и Глория отошли в сторону, а муж Тиффани взял ее за руку и повел как можно быстрее через залы, где еще оставались последние гости.

– Я думала…

Они уже добрались до фойе, а она забыла свою сумочку на скамейке. Кто-нибудь заберет ее.

– Моя сумочка, Билл, моя…

– Все в порядке, дорогая. Мы позаботимся об этом.

– Господи, мне так плохо, я должна сесть.

Ее голос не поднимался выше шепота, а про сумочку она уже забыла. Он шел слишком быстро, и от этого она чувствовала себя все хуже.

– Тебе просто нужно выйти на воздух.

Он крепко держал ее за руку и улыбался всем встречным, как директор на пути в свой офис. Доброе утро, доброе утро, привет, рад вас видеть. Улыбка не исчезала с его лица, но глаза оставались холодными.

– Я просто… я… ой!

Холодный ночной бриз ударил Тиффани в лицо, и она почувствовала, что ее голова проясняется, но содержимое желудка угрожающе подкатывает к горлу.