Обещание

Таверна стояла чуть в стороне от дороги, на изгибе медлительной, затянутой ряской речушки, протекавшей по окраине деревни. Судя по всему, деревня была богатая — во всяком случае, по берегу бродили тучные коровы.

Друзья сытно пообедали и теперь коротали сонные послеобеденные часы за созерцанием возни мух на стекле. Стелла как раз раздумывала над тем, не стоит ли заночевать здесь, когда в общий зал вошёл человек в сером дорожном плаще. Он остановился у порога и тщательно смахнул пыль с одежды.

— Там моя лошадь, — сухо бросил он хозяину. — Я хочу, чтобы о ней позаботились.

Подождав, пока хозяин выйдет во двор, приезжий подошёл к стойке и налил себе терпкого пива. Хозяйка не обращала на него внимания и продолжала методично вытирать посуду. Незнакомец вынул из кошелька две золотых монеты и бросил на стойку.

— Обед, и получше!

Похоже, он был не разговорчив. Что ж, бывает, но не всякий человек будет начисто обгладывать кости, выедая из них даже костный мозг. Ни в этом дурного ничего нет.

— Путешествуете? — поев, человек обернулся к Стелле.

— Да. А Вы?

— В некотором роде тоже, — рассмеялся он.

Пальцы его что-то теребили под столом; несмотря на все усилия, принцесса никак не могла разглядеть, что именно.

— Не правда ли, игральные карты чем-то похожи на жизнь? — внезапно спросил он.

— Пожалуй, — немного подумав, ответила девушка. — Жизнь — тоже игра.

Маркус в недоумении посмотрел на неё.

— Тут всё просто, не так ли? — Незнакомец по-прежнему разговаривал только с принцессой. — Есть игроки, есть азарт, есть карты… Люди — это короли, дамы, десятки, большинство, правда, простые шестёрки.

Он вынул из-под стола колоду карт и принялся тасовать её; Стелла с непонятным ей самой вниманием наблюдала за умелыми движениями его пальцев. Незнакомец вытащил из колоды бубновую даму и, полюбовавшись ей, положил карту на стол.

— Все люди очень похожи на карты, — задумчиво продолжил он и неожиданно резко, со скрытым злорадством, добавил: — Только всякая карта может быть бита.

Быстрым движением руки он накрыл бубновую даму пиковым тузом.

— Не желаете ли сыграть со мной? — Незнакомец впервые обратился к принцу.

— Во что сыграть?

— В карты. Премилая игра, не правда ли? — рассмеялся приезжий.

— Отчего же не сыграть. — Принц встал и, игнорируя молчаливые протесты подруги, подсел к незнакомцу. — Играть будем на деньги?

Незнакомец кивнул и протянул ему колоду.

Что-то в его поведении, в его словах не нравилось Стелле, не нравилось в том, как он время от времени стряхивал с себя пылинки, как брал себе карты, как клал их на стол… Он позволил Маркусу пару раз выиграть, — с улыбкой, со странной улыбкой человека, который что-то знает — а потом методично начал увеличивать горку мелочи на своей половине стола.

— Маркус, нам пора. — Принцесса попыталась разорвать порочный круг, в котором оказался её друг.

— Подожди, мы ещё успеем! — отмахнулся от неё принц.

Игра полностью захватила его, и чем больше он проигрывал, тем больше зрело в нём желание отыграться. Ещё одна партия — и удача снова улыбнётся ему.

— Не кажется ли Вам, что мы изрядно опустошили свои карманы? — после очередной партии спросил незнакомец. Он снова перетасовал карты, но не спешил сдавать их. — Деньги — пустяшная ставка; играть на деньги скучно, не так ли?

— А что Вы предлагаете?

— Я предлагаю играть на желания. Проигравший выполняет любое желание победителя.

— Не сомневайтесь, — улыбнулся он, — я могу исполнить любое Ваше желание. Надеюсь, Вы отплатите мне тем же.

— Всё, хватит! — Стелла схватила Маркуса за руку и буквально выволокла из-за стола. — Мы уезжаем и немедленно.

Несмотря на его возмущение и громкие протесты, принцесса расплатилась по счёту и не успокоилась до тех пор, пока уютная таверна не скрылась за поворотом дороги.

Глава V

Деринг умел произвести впечатление, сразу видно, что ему покровительствует бог богатства. Во всяком случае, он разительно отличался от прочих провинциальных городов, тонувших в мареве сонливости и пыли. Ровные чистые улицы, опрятные домики, тенистые и, главное, в нём было так тепло и уютно.

Разве можно было не влюбиться в эти мягкие изгибы улочек, в эти гостеприимно раскрытые для посетителей лавочек, в лица прохожих, их которых ни один не оставил бы без ответа ваше приветствие?

От тонувших в зелени предместий, так резко контрастировавших с лаконичностью окружающей природы, город разливался во все стороны широкими потоками, которым чужда была какая-либо симметрия. Сверху он напоминал причудливой формы лужу, оставшуюся после сильного ливня.