Обещания

Под конец Лиззи объявила нас неспособными к вождению и настояла на том, что отвезет сама. У меня голова шла кругом, когда мы подъезжали к моему дому. Я слышал о таком раньше, но даже не догадывался, что при этом чувствуешь.

Чего же мне ожидать? Возможно, Мэтт решил просто пропустить еще стаканчик, а затем завалиться на диван. Но в глубине души я осознавал, что мы подошли к самому краю пропасти. И должны либо развернуться и бежать, либо глубоко вдохнуть и броситься вниз. Руки тряслись так сильно, что вставить ключ в замок удалось лишь с третьего раза. Он стоял за мной, покачиваясь и что-то довольно мурлыкая себе под нос, поэтому вряд ли обратил внимание.

Когда я наконец открыл дверь, то решил хоть на секунду перевести дух на кухне:

— Сейчас принесу выпить.

Достал стаканы из буфета, пиво из холодильника, лоток для льда из морозилки и стоял, таращась и плохо соображая, что делать дальше. Раньше я бы просто подхватил две бутылки, но мне требовалось хотя бы немного остыть и успокоиться.

Я не слышал, как вошел Мэтт, лишь внезапно почувствовал его руки у себя на талии и сильное тело за спиной. Дыхание перехватило. Неужели он не понимал, что со мной творит?

Но голос, прозвучавший у моего уха, вовсе не походил на любовное воркование — самый обычный полунасмешливый тон, каким Мэтт всегда со мной разговаривал.

— Чем занят? — Он прижался ко мне сильнее, когда потянулся за бутылкой. — Кто-то заказывал пиво со льдом? — Даже не видя его лица, я знал, что он выгнул бровь.

— Э-э-э… не уверен. — Я заикался как идиот, стараясь думать о футболе, горном велосипеде или еще о чем-нибудь, но он был слишком близко. Мэтт поставил пиво обратно и немного отступил, но его рука осталась на моей пояснице, другая скользнула по животу. Я забыл, как дышать.

— Эй, — в его голосе проскользнуло беспокойство. — Все в порядке? Ты дрожишь.

— Без дураков? — нервно рассмеялся я.

— Без дураков. Что не так?

Я глубоко вдохнул:

— Мэтт, может, тебе и непонятно, но ты мне весь вечер посылаешь определенные сигналы. Я не знаю, как на них реагировать.

— В смысле? — Он действительно не понимал. Но и не двигался.

— Ты ко мне прикасаешься.

— А… — Я решил, что тот наверняка покраснел. — Ты хочешь, чтобы я остановился?

— Нет, но, думаю, именно это тебе и следует сделать.

— Почему? — Небольшая пауза. Похоже, до него дошло. — Ох. — Но Мэтт все равно не шелохнулся, а потом его рука скользнула выше, к груди, и он, прижавшись сильней, прохрипел мне на ухо низким голосом: — Выходит, я тебя клею?

— Господи, да, клеишь! — вышло немного резко. — Ты этого желаешь?

Он замер, прерывисто дыша мне в шею:

— Не знаю… — Он убрал руки и отстранился. — Извини. Я не хотел.

Когда я развернулся, то увидел, что он отошел всего на полшага. Судя по его пылающему лицу, он смутился и растерялся не меньше моего. Мы не двигались. Я безнадежно пытался отдышаться и убедить свой член, что ничего интересного не происходит — он мне не верил.

— Ладно… — дрожащим голосом выдавил я.

И тут Мэтт опять подался вперед. Я прислонился к барной стойке, вцепившись в нее пальцами. Он стоял так близко и смотрел на меня, нахмурившись и склонив голову на бок, словно пытаясь что-то понять. Словно я — головоломка или паззл, который он вот-вот соберет. А затем положил обе руки на столешницу по обе стороны от меня, прижимаясь еще ближе.

— Мэтт? — прошептал я.

В его изумрудных глазах светилась растерянность и удивление. И еще что-то.

— Думаю, мне просто хочется к тебе прикасаться. — Его рука перекочевала ко мне на бедро. — Мне нравится к тебе прикасаться. — Ладонь прошлась по моему плечу. Его губы находились в сантиметре от моих. По телу будто пробежал электрический разряд, нервы натянулись. — Это нормально, что я к тебе прикасаюсь?

Я сдался, расслабляясь, чувствуя его высокую крепкую фигуру.

— Да. — Мне нравились прикосновения его рук.

Его пальцы скользнули в мои волосы. Сначала я почувствовал лишь слабое подергивание, но вдруг он схватил мою шевелюру в кулак, рванул голову назад и прижался ртом к шее. Мягкие губы и колючая щетина прочертили дорожку от подбородка к уху. Мое сердце грозило вот-вот выскочить из груди, а член вырваться из ширинки.

— Я просто хочу потрогать тебя еще чуть-чуть, — жарко прошептал он, прихватив зубами мочку.

Если бы я мог говорить, то сказал бы, чтобы он ни в коем случае не останавливался. А вдруг, стоит мне раскрыть рот или просто пошевелиться, магия развеется? Но я решился положить руку на его плоский живот. Мэтт буквально навалился на меня, сомкнув крепкие объятья и прижавшись колючей щекой. Его язык коснулся моего уха.

Я задрал его рубашку, провел ладонью по спине, ощущая, как подрагивают твердые мышцы. От его стона в паху заломило.