Обещанная дочь

Правитель ещё раз обвёл взглядом присутствующих и широким шагом покинул зал. Девин и Вираг переглянулись, гадая, что могло заставить Идгарда прервать совещание. Рассуждали об этом и другие представители земель, созванные на совет.

Сам же король сейчас направлялся в отведённые для придворного мага покои. С какими мыслями или надеждами он преодолевал последний коридор, ведущий к нужным дверям, было вполне очевидно. Идгард отослал интигама и, не останавливаясь, толкнул двери, намереваясь войти в знакомое помещение. Стража поклонилась королю. Воины остались по обе стороны от входа, и когда король переступил порог покоев, закрыли за ним двери, оставляя наедине с тем, кто находился сейчас у высокого окна.

– Так ты и есть та самая Адхир, что так почитает народ в Аделхейте? – Идгард прошёлся к центру просторного светлого помещения и остановился.

Его тёмная мантия колыхнулась тяжёлыми складками, подхваченная порывом ветра, который врывался из открытого окна. Мужчина шумно вдохнул, к своему изумлению ощущая в воздухе запах горького дыма.

– Так уж и почитает? – хмыкнула широкоплечая женщина, поворачиваясь к королю.

В зубах гостьи по-прежнему тлела самодельная сигара. Желая быть тактичной, оракул затушила окурок об ладонь, укрытую старой потёртой перчаткой. Затем бросила его в один из многочисленных странных горшков, которые рядком стояли тут же на подоконнике. Да простит её покойный Розаф…

Адхир пригладила складки длинного платья, единственного, что уцелело после разгрома её жилища и даже склонила голову в приветствии. Идгард долго смотрел на гостью, затем сложил руки на груди и проговорил:

– Желаешь ли ты вернуться на жалкие развалины своего дома, или же примешь честь служить своему королю?

– Станет ли великий Идгард слушать речи скромной Адхир? – прищурилась лебронка, – я не придворный Розаф. Говорить буду всё как есть.

– Ты глупа или бесстрашна, раз смеешь предполагать, что я стану довольствоваться жалкой ложью, приукрашенной для услады моих ушей? – зарычал Идгард и его глаза налились ярким золотом, а с губ сорвался чёрный дым.

– Если скажу, чтоб оставил затею с войной, послушаешь? – хрипло хохотнула оракул, когда увидела, как округлились глаза правителя.

– Смеешь говорить мне, чтоб не атаковал Вахайр?!

– Не ты начал эту войну. Ни тебе её заканчивать, Идгард. Ты хотел правды – вот она. Не защиты для королевства ты сейчас желаешь, а гордыню свою задетую тешишь. Ведёт тебя ведьма, даже мёртвая ведёт. Солнце уже идёт из-за моря, тебе нужно лишь дождаться.

– Я не отступлю и не намерен ожидать призрачного рассвета, – твёрдо проговорил король, – сёстры Вахайра падут.

– Но не от твоей руки, – доводя правителя до неистовства, отозвалась Адхир.

– Так от чьей же? – Идгард в два шага оказался рядом с лебронкой, нависая над нею грозной тучей, – что говорят твои Боги, Адхир?

– Солнце, что хотело покоя, взойдёт в последний раз, – напустила на себя загадочности гостья, подкручивая левый «бублик» у уха, поскольку коса так некстати принялась расплетаться, – ты не остановишь этот рассвет. Так просто наблюдай его из своего окна, великий Идгард.

– Никогда не бывать такому, чтоб я трусом наблюдал за тем, как враг вторгается на мои земли и остаётся безнаказанным, – мрачно произнёс король, – я встречу твой «рассвет», Адхир. Но встречу его на поле боя, как и подобает правителю Роеланда.

– Твоя воля, – неспешно кивнула женщина, – но мои Боги не станут говорить с тем, кто не готов их слушать. Не место мне здесь. Вернуть туда, откуда и явилась.

– Твой дом разрушен, – нахмурился Идгард, – осталась лишь груда камней.

– Коль руки с нужного места растут, то и не велика беда, – широко ухмыльнулась Адхир, – камушки обратно уложить можно.

Ночь опустилась на небольшое поселение, рассыпая по небу яркую крошку звёзд. Варя удобнее подложила под голову жёсткую подушку и повернула голову в сторону соседней кровати. Карамель ещё не надумала ложиться, лишь укрылась большим колючим пледом и смотрела в открытое окно. Её белоснежные волосы рассыпались блестящими прядями по плечам и постели, и переливались оттенками серебра в свете луны.

– Спи. Завтра такой возможности может и не быть, – проговорила Варя.

Завтра прибывал обоз из некого Нимерлада. С торговцами пушнины можно было добраться до побережья, а там, пока неизвестным им обоим способом, пробраться на один из кораблей. Королевство Нимерлад нейтрально относилось и к родному Роеланду, и к этим землям, в которых их угораздило оказаться. На сегодняшний день это была единственная из доступных возможностей хоть как-то более-менее безопасно продолжить свой путь.

Рассказал об обозе трактирщик Мигелл, благодарный юному «Ланселоту» за спасение из лап разбойников его единственной дочери. При вспоминании об этой истории, Варе до сих пор хотелось зажмуриться и хорошенько отпинать красотку на соседней кровати. Только подумала об этом, как вновь ощутила уже привычное разрастающееся тепло в груди. Поняла это и Карамель, поворачивая к соседке голову и тревожно глядя на её лицо.

– Тебе самой нужно выспаться, Варвара. Я же не усну до утра…