Обещанная колдуну

Понурившись, я побрела наверх. Теперь я понимала, почему из прошлой жизни ничего нельзя захватить в новую: чтобы разрушить связь с дорогими мне людьми и не подвергать их опасности. Но как же хотелось коснуться хоть какой-то вещи, связывающей меня с семьей, обнять, прижать к груди.

На постели меня ожидали свертки. Я надорвала плотную бумагу и поняла, что это одежда, которую Тёрн купил накануне моего побега. У порога обнаружилась обувь, которую мастер Серри успел сшить по снятым меркам.

Я села на кровать и бессильно уронила руки.

Тёрн… Тёрн, Тёрн, Тёрн… Я не могла понять, что чувствую. Первоначальная ненависть переплавилась во что-то сложное, что-то, чему не было названия. Могу ли я доверять этому человеку? Какой он на самом деле?

Я вытащила из кармана серебристую прядь, перевязанную лентой. Белянка. Моя лошадка растаяла, точно туман, едва мы миновали перекресток, ведущий к дому Тёрна – хорошо, что я успела спешиться.

– Здесь слишком сильная магия, она диссонирует с иллюзиями, – запутанно объяснил Тёрн.

Я расстроенно разглядывала черную землю, где все еще виднелись следы от копыт, а Тёрн тронул меня за локоть и протянул светлую прядь, будто срезанную с гривы лошадки.

– Ты ее себе вернешь, – сказал он. – Осталось только научиться.

Легко сказать – научиться! Я вспомнила об учебнике и впервые решила его полистать, открыла на середине, и то, что я увидела, вдохновения мне не прибавило. На одной стороне разворота находилась черно-белая иллюстрация: мужчина, сложив руки на груди, парил над поверхностью озера так легко и непринужденно, будто это обычная прогулка. Зато другой лист оказался исписан непонятными символами и формулами, такими сложными на вид, что я поняла: в ближайшее время стать великой магичкой мне не грозит.

И как он станет меня учить? Тёрн такой строгий, суровый, я теряюсь рядом с ним.

Я снова вспомнила первые дни здесь. Неужели он не мог обращаться со мной помягче? Ведь я была совсем домашняя девочка, а он… Эти острые взгляды, обрывистые фразы, от которых сердце застывало под корочкой льда. Он будто бы ненавидел меня. Или… Весь этот мир ненавидел. Не знаю…

Я переоделась в домашнее платье и спустилась в каминный зал. Горел очаг, распространяя тепло. Чужеродный холод уже выветрился из моего тела, но все же я рада была погреться у огня. Присела на корточки, протянула озябшие ладони. Я не слышала, как подошел Тёрн, и, уверена, он не хотел меня испугать, но вскрикнула и отшатнулась, когда колдун тронул меня за плечо.

– Агата, сколько ты еще будешь сторониться меня? – удрученно спросил он. – Для некоторых упражнений мне иногда придется дотрагиваться до твоих рук, ты и тогда станешь вырываться?

Я перебралась на диван, села в дальнем конце, обняв колени. Теперь нас разделяли комната и темнота. Колдун на фоне ярких отсветов пламени казался силуэтом, вырезанным из черной бумаги.

– Я тебя боюсь, – призналась я, опустив голову.

Я была готова к вспышке гнева. Как тогда, когда я открыла комнату с миражом, а Тёрн нависал надо мной, вжавшейся в спинку кресла. «Ты!» – крикнул он, и слово обожгло больнее горящих углей. И сейчас, в этом мрачном доме, вернулись все воспоминания.

Тёрн ничего не ответил. Он молчал и молчал, а я зажмурилась, уткнувшись носом в колени.

– Я… – сказал Тёрн каким-то странным, скрипучим голосом, откашлялся и продолжил: – Вероятно, я мог… показаться… страшным… Проклятие!

От выкрика я вздрогнула и еще больше сжалась.

– Агата, – заговорил он тише, но снова сбился.

Он сложился пополам, будто сломался, зарылся пальцами в волосы, обхватив голову.

– Что же так трудно… – произнес он, будто обращался к самому себе, но вот уже сказал тверже: – Мне всегда было проще написать… Наверное, я должен объяснить, но сейчас не готов.

Тёрн поднялся на ноги. На меня он больше не смотрел.

– В кухне кое-что на ужин. Хлеб, сыр… Перекуси и отправляйся спать.

Он стремительно вышел из комнаты.

Я поужинала скудными припасами, запила все квасом и поднялась к себе: длинная дорога меня вымотала, и я была рада лечь пораньше.

Я запретила себе думать о Даниеле, но с теплотой вспомнила маму, папу, сестренок и братьев и мысленно пожелала им добрых снов. По дороге к городу Тёрн утешил меня, сказав, что несчастья оставили в покое мою семью. Теперь у них все хорошо, и эта мысль меня согревала. Я уснула и спала без сновидений.

Проснулась поздним утром. В заколдованном саду не было слышно птичьих трелей, но солнце стояло в небе высоко.

– Тёрн? – осторожно позвала я, спустившись в гостиную.

Пусто.

– Тёрн?

В кухне на разделочной доске засыхали остатки вчерашнего хлеба – колдун сюда еще не приходил. Мне сделалось не по себе. Куда он делся?

Я прошла по коридору первого этажа, трогая все двери. Многие оказались заперты, а те, что были открыты, не таили ничего интересного – пустые пыльные комнаты, кое-где стояла мебель, укрытая чехлами.

В конце концов я замерла у двери, за которой прошлый раз обнаружился мираж. Зажмурившись, тронула ручку. Напрасно я уговаривала себя, что второй раз кошмар не повторится, сердце мчалось галопом.

Ручка повернулась, и я зашла.