Обещанная медведю. Вернуть ведьму

Слава покривила губы, но снова упрямо отвернулась:

– Не лезь, Давид.

– А у мамы твоей такой же дар – сбегать и путать следы. Я ее тоже не нашел.

– Повезло.

– От кого сегодня сбегала ты?

Слава устало откинулась на спинку кресла и обняла себя руками:

– От нее, – выдала она вдруг неожиданное.

– И почему же?

Она заморгала на яркий свет фонарей, когда я вырулил из проулка на большой проспект.

– Просто не могу больше, – нахохлилась. – Она не подарок.

– Она и не должна им быть, – нахмурился я, провоцируя.

– Не должна быть такой! – возмутилась Слава, поворачиваясь ко мне. – Ей все мало!

– Чем больше, тем безопасней.

– Смотря чего! Ты же знаешь, какую жизнь я вела, Давид. Как это может быть безопасней?!

Хотелось потребовать, почему она не спросила это у меня год назад. Но, к сожалению, всему свое время. Я старше Славы на двадцать лет. Но эта ведьма притягивала не только ногами. Она вела отчаянную опасную жизнь. Шла на поводу у дара, а теперь становилось понятным, что еще и у матери, ради которой рисковала сесть в тюрьму. Но все чаще я видел в ней маленькую девочку, которая научилась высекать огонек пальцами. Она игралась со своим даром, как с огоньком, долго не представляя, насколько опасным тот может быть.

Последний год я шел по остывшим следам прошлых ее преступлений, собирая портрет своей ведьмы по частям. Это зверю плевать, что было до. А мне ничего не оставалось, кроме как собирать пепел и согревать себя остатками его тепла…

– Я давно не живу с ней. – Голос Славы стал слабым и неуверенным. – Не стоило и начинать.

А я смотрел на дорогу и вспоминал, как впервые увидел Славу в участке. Она сидела на обшарпанном кресле в коридоре перед каким-то кабинетом, сложив ногу на ногу. Длинная юбка скрывала почти все, но то, что осталось, будило воображение гораздо эффективней. Я прошел мимо, глядя в мобильный, и только боковым зрением цепляясь за изящный подъем стопы в бархатной лодочке на каблуках. Такое в участке нечасто показывают. А еще запах… Слава изучила обо мне все, что могла, прежде чем полезла под кожу.

– И что же сделала мать? – глянул я на нее.

– Много всего, – глухо выдавила она и снова отвернулась. – Я больше ничего тебе не скажу.

– Плохо ты меня изучила. – Всегда мечтал сказать ей это и доказать.

– Я не планировала стать твоей избранной, – снова обернулась она.

– Ну кто такое может планировать? – усмехнулся я зло, надавливая на педаль. Пустынные ночные улицы были весьма кстати для разгона автомобиля и собственных эмоций. – Ты думала, я просто так на тебя поведусь?

– Лучше бы нам не встречаться больше.

– Не тебе это решать, – огрызнулся я.

– Моя мать – очень влиятельная ведьма, Давид. А ты сейчас переходишь ей дорогу. Она не отдаст меня тебе. У нее на меня далеко идущие планы!

– Ты замужем за мной, – спокойно напомнил я.

– Не помню, чтобы ты стоял передо мной на колене и просил выйти за тебя!

– Не до этого было – тюрьма по тебе плакала! – рыкнул я.

– Она продолжает рыдать! – хлопнула по парпризу ведьма. – Мы женаты только по твоим законам! А тюрьма плачет по общим!

– Ты бы выучила законы прежде, чем их нарушать!

– Мне раньше не надо было! У меня был дар сбегать раньше, чем эти законы ко мне кто-то смог бы применить!

– И куда же он делся?

– Нет его больше! Доволен?! Я стала ни на что не способна, как только сбежала от тебя!

Я промолчал.

– Поэтому можешь снять свой ошейник, – усмехнулась она, отворачиваясь к окну.

Не сниму. Эта ведьма сможет затеряться даже за пазухой! А я не могу больше верить и потерять – тоже.

До моего дома мы доехали в молчании. Насколько это вообще можно назвать молчанием. Ведьма часто дышала, кусала губы и всячески ерзала, то неуверенно сжимаясь, то расправляя плечи и вздергивая подбородок. Из машины я вышел, полный решимости вытрясти из нее все, что раздирает ее изнутри. От напряжения болела голова. Я вытащил чемодан, поставил возле калитки и направился за ведьмой. Слава послушно вылезла и даже руку мне дала, не дернувшись.

Здесь она уже была. Здесь же и украла документы…

Это я потом понял, что эта ведьма удивительным образом влияет на ход событий вокруг. Будут теряться вещи, глохнуть двигатели, сбиваться с пути таксисты, но все будет складываться так, чтобы задуманное сложилось нужным ей образом. Казалось бы, зачем я ей? Но ключевая персона важна, как оказалось. Это я вычислил, повстречавшись с некоторыми ее жертвами. Она не может просто протянуть руку и взять. Ей должны принести и положить те, кто связан с нужной вещью.