Обет без молчания

Отойдя от дома метров на пятнадцать, Хан обернулся и увидел, как старики спускаются в подвал, о чем-то ожесточенно споря.

* * *

Сидя в ресторане своего отеля за ужином, Кирилл все думал о Фридрихе Хайнце. Общение с ним не принесло удовольствия, но помогло получить информацию, пусть и субъективную. Теперь Хан знал о брате своего деда, антифашисте. В то, что он прятал евреев у себя в доме, желая за их счет обогатиться, он не верил. Желчный старик Хайнц оговорит и святого. Все у него плохие, в том числе собственный сын.

Но у Людовика был еще брат, и о нем Кирилл не расспросил, не выразил желания посмотреть семейные фото. Наверняка какие-то сохранились. По доброте душевной Фредди, конечно, ничего не сделает. Но если ему предложить денег, вполне возможно приложит небольшое усилие.

Хан быстро доел зауэркраут[1], а рульку до конца не осилил, слишком была жирна. Под пивко она бы пошла неплохо, но ему завтра вставать рано, чтобы ехать в аэропорт, а он уже кружку выпил. На сегодня хватит!

Из ресторана он вышел в восемь и сразу направился к остановке. Теперь он знал, на какой автобус сесть, чтобы добраться до района, в котором жили его предки. Кир решил съездить туда еще раз, и, если старик Фредди не спит, поговорить с ним. Не откроет – не страшно. Возьмет такси и вернется в отель и в десять уже отправится на боковую.

Он доехал до Альтен-штрассе без приключений за сорок минут. Еще двадцать потребовалось на то, чтобы дойти до Краузе, тринадцать. В центре Берлина кипела жизнь, а тут было очень тихо, спокойно и малолюдно. Киру всего пара человек встретилась по пути. Все вернулись с работы и засели по домам. Это было свойственно обитателям спальных районов европейских городов. Они если гуляли вечерами, то только в праздники, церковные или национальные. А семейные отмечали на заднем дворе, жаря барбекю, или в маленьких заведениях на своей же улице.

Кир подходил к нужному дому, когда увидел человека, третьего за эти двадцать минут. Первые двое выгуливали собак, а этот стремительно шел. На нем был дождевик с капюшоном, огромный и серебристый – просто плащ-палатка из полиэтилена. Такой выручит, если льет как из ведра, а погода была всего лишь влажной. Да, иногда крапало, но Кир даже зонт ни разу не раскрыл, хоть и взял его с собой.

«Космический охотник» пронесся мимо Хана. Их разделяло три метра минимум, поэтому он не смог разглядеть ни лица, ни фигуры. Это и неудивительно, ведь все скрывал дождевик. Но Кир уловил запах. Его донес порыв ветра. От прохожего пахло кофе и табаком…

Тем кофе и табаком, что пил и курил Фредди Хайнц!

Значит, человек в плащ-палатке из непрозрачного серебристого полиэтилена только что вышел из его подвала. Получается, старик еще не спит.

Хан подошел к лестнице, ведущей вниз, приостановился и обернулся. Ему показалось, что то же самое сделал странный прохожий. Но было уже далеко и довольно темно, поэтому Кирилл мог ошибаться. Он спустился, постучал в дверь. Ему не открыли, но Хан решил проявить настойчивость. Старик явно не спит. Тут, на пятачке у двери, пахнет табаком и кофе, а еще прогорающими дровами, значит, из квартиры недавно выходили. И кто, ему понятно. Космический охотник! А дождевик он напялил, потому что с навеса капало, и тот решил, что дождь.

Кирилл стукнул посильнее, кулаком. Дверь поехала. Она оказалась незапертой.

Переступив через порог, Хан громко позвал Хайнца.

Тот не ответил, но из гостиной раздался треск. Кир сделал несколько шагов вперед, остановился у проема. В камине ярко вспыхнуло одно из поленьев. Оно и треснуло, а свет пламени озарил комнату, и Кир увидел старика Хайнца. Он лежал на диване под пледом. И смотрел на…

Хана?

Ему так показалось. А потом он понял, что Фредди никого не видит. Глаза его пусты.

Старик мертв.

Кирилл стал пятиться. Тут полено снова треснуло, над ним взметнулись искры. Красные блики упали на лицо покойника, и Киру почудилось, что его глаза загораются.

Кирилл Ханов не боялся покойников, но этот навел на него ужас.

А еще жара в помещении стала невыносимой, появились какие-то посторонние запахи. Просто гари, скорее всего, но Кир будто уловил запах серы.

«Я будто в аду!» – мысленно возопил он и бросился вон.

Глава 4