Обет без молчания

Элизабет, или, как все ее называли, Бетти, не переставала удивляться тому, что нравится мужчинам. Рост – метр с кепкой. Фигура хоть и неплохая, но немодельная. Ножки, ручки короткие, пухленькие. Нос вздернут, глаза узковаты, рот широковат. А золотисто-русые волосы пусть и густы, но лежат так, как им вздумается. На фотографиях Бетти получалась плохо, и, кто видел ее сначала на них, считал дурнушкой. Но стоило человеку познакомиться с ней лично, как все менялось. Ею очаровывались мгновенно. Бетти всего лишь улыбалась и уже становилась привлекательнее. А все из-за ямочек на розовых щечках. Но не только они Бетти красили. Еще глаза, пусть небольшие, но миндалевидные и изумрудно-зеленые, играющие от смешинок. Элизабет была хохотушкой, и они часто горели, на щечках играли ямочки, рот растягивался до ушей, и были видны пусть неидеальные по форме, но крепкие белые зубы, а непослушная челка падала на лоб, предавая девушке залихватский вид. У Бетти в детстве было прозвище Гаечка. Так звали очаровательную бурундучиху из диснеевского мультсериала «Чип и Дейл спешат на помощь». Все его смотрели, а мальчикам особенно нравилась Гаечка.

Бетти родилась и выросла в Берлине. По окончании школы уехала в Лондон, чтобы получить образование. Ее мама была чистокровной немкой, а отец наполовину англичанином. В Рочестере обитала его многочисленная родня, и Бетти сначала жила у тетки. Но, устав мотаться каждый день на поезде на учебу, нашла подработку и сняла комнату в квартире рядом с колледжем. Вместе с ней в ней обитали еще три человека, два таких же студента и один начинающий актер, он же официант Парис. Наполовину грек, на четверть турок, на оставшуюся часть ирландец. Более гремучей смеси кровей и не придумаешь! Парис уродился писаным красавцем с необузданным нравом. Правильные черты лица, смоляные кудри, пронзительные голубые глаза, унаследованные от ирландского деда, завораживали всех, в том числе кастинг-директоров и продюсеров. Париса часто звали на съемки, но дальше эпизодов дело не шло. Режиссеры терпеть не могли таких, как он, никому не известных, но с гонором. Его бы и в официантах не держали, если бы рестораном, где он работал, не владел дядя.

С Парисом Бетти познала прелести первой взрослой любви. Их отношения продлились почти год и закончились по ее инициативе. Элизабет, обладающая легким, приятным нравом, все это время умудрялась гасить конфликты. Не все, это было невозможно, но многие. Она умиротворяла своего бойфренда, и ей даже иногда казалось, что он меняется, становится спокойнее, рассудительнее, взрослее, наконец. Но, как Парис ни старался, у него не получалось. Причем между собой они редко ругались, то есть к ней у него претензий не было. Бывало, ревновал, но Бетти давала к этому мало поводов. Но с остальным миром Парис готов был воевать, как истинный потомок янычар. Последней каплей стал скандал, который он закатил на семейном ужине в Рочестере. Бойфренду показалось, что английские родственники Бетти смотрят на него свысока. Парис сначала дал своему внутреннему ирландцу хорошенько выпить и поймать кураж, затем включил грека и напомнил о том, что, если бы не его древние предки, не знали бы британские снобы, что такое философия, геометрия, демократия и олимпиада.

Бетти увела Париса в комнату, с трудом уложила, а поутру сказала ему: «Между нами все кончено». И столько было решимости в ее голосе и взгляде, что парень не стал спорить.

Они жили под одной крышей еще месяц, и у каждого были мысли о том, чтобы возобновить отношения, но оба их гнали. Пару раз не сдержались: один – поцеловались жарко, второй – занялись сексом на балконе, роняя горшки с геранью и лейки. Хорошо, что вскоре Парису предложили роль – настоящую, со словами. Нашелся режиссер, не английский, а индийский, которому понадобился актер с необузданным нравом. Парис улетел в Болливуд и сделал там головокружительную карьеру.

Но и Бетти в Лондоне не осталась. По окончании учебы она вернулась в Берлин, и не только потому, что скучала по родному городу. Еще она бежала от любовных воспоминаний, которые были связаны со столицей Соединенного Королевства. Едва отойдя от разрыва с Парисом, Бетти начала встречаться с Дэвидом, чистокровным бритишем. Он был старше на девять лет, имел престижную работу и собственную квартиру. Вел себя как истинный джентльмен и так же выглядел: костюм, прическа, стильные, но не бросающиеся в глаза, аксессуары. Дэвид тоже был высоким светлоглазым брюнетом, как и Парис, но они друг от друга кардинально отличались. У одного темные пряди были аккуратно уложены, у другого похожи на буйные заросли. В глазах бывшего – бушующий океан, у настоящего – спокойные воды тихой морской гавани. Оба носили одежду одного размера, но тела выглядели по-разному, и Бетти привлекало это: похожая непохожесть избранников. Ей одинаково нравились океан и море, но первый уносил ее, болтал, кидал на камни, а второй успокаивал, убаюкивал, нежил. Хотелось, чтобы Дэвид внес в ее жизнь то умиротворение, которого так не хватало.