Обетованная земля

Я полагал, что Хирш пренебрежительно швырнет эти деньги обратно на стол, но нет, он их взял, аккуратно сложил и спрятал.

— Хорошо, господин Блюменталь, — сказал он очень спокойно. — Тогда за вами еще только тысяча сто сорок долларов. Ровно столько нужно доктору Боссе — он очень скромный человек, не курит и не пьет, — чтобы завершить образование и сдать экзамен.

— Шутить изволите. У меня больше нет на вас времени.

— Э, нет, время у вас найдется, господин Блюменталь. И не пытайтесь рассказать мне, что ваш адвокат сидит в соседней комнате. Его там нет. Зато я вам кое-что расскажу, что вас, безусловно, заинтересует. Вы пока что не американец, вы только надеетесь стать им в следующем году. Скверная репутация вам совершенно ни к чему, Соединенные Штаты по этой части большие педанты. Вот мы вместе с моим другом господином Зоммером — он, кстати, журналист — и решили вас предостеречь.

Похоже, Блюменталь принял решение.

— Это слишком любезно с вашей стороны! — заявил он язвительно. — Вы не возражаете, если я сейчас же извещу полицию?

— Ничуть. Мы прямо тут наш материал ей и передадим.

— Материал! — Блюменталь презрительно скривился. — Шантаж в Америке довольно-таки строго карается, надеюсь, вам это известно. Так что лучше убирайтесь, пока не поздно!

Хирш уселся на один из позолоченных стульев.

— Вы думаете, Блюменталь, — сказал он уже совсем другим тоном, — что вы большой хитрец. Но вы ошибаетесь. Вам следует отдать Боссе те деньги, которые вы ему должны. Вот тут, у меня в кармане, письмо, подписанное доброй сотней эмигрантов; это ходатайство в иммиграционную службу с просьбой отказать вам в американском гражданстве. Там же еще одно ходатайство, и тоже с просьбой отказать вам в праве на американское гражданство в связи с тем, что в Германии вы сотрудничали с гестапо, — за шестью подписями, с подробным изложением того, почему вы вывезли из Германии куда больше денег, чем остальные, — и с указанием фамилии того нациста, который для вас эти деньги переправил в Швейцарию. Кроме того, есть еще вырезка из лионской газеты, где говорится о неком еврее Блюментале, который на допросе в гестапо выдал местонахождение двоих беженцев из Германии, после чего тех расстреляли. Не пытайтесь протестовать, господин Блюменталь. Вполне возможно, это были и не вы, но я буду утверждать, что это были именно вы.

— Что?

— Я официально засвидетельствую, что это были вы. Здесь хорошо известно, чем я занимался во Франции. Мне поверят скорее, чем вам.

Блюменталь уставился на Хирша:

— Вы намерены дать ложные показания?

— Они будут ложными только в самом примитивном толковании права, Блюменталь, но не в ветхозаветном — око за око, зуб за зуб, понимаете, Блюменталь? Вы практически уничтожили Боссе. За это мы уничтожим вас. И нам безразлично, что правда, а что нет. Я же сказал вам: я кое-чему в свое время научился у нацистов.

— И вы еврей? — прошептал Блюменталь.

— Так же, как и вы, к сожалению.

— И преследуете еврея?

Хирш на секунду даже опешил.

— Да, — сказал он затем. — Я же сказал вам, что кое-чему научился у гестапо. И еще кое-чему из арсенала американских гангстеров. Ну и еще, если уж вам, Блюменталь, так хочется, кое-что добавила природная еврейская смекалка.

— Полиция в Америке…

— И от полиции в Америке я тоже кое-чему научился, — перебил его Хирш. — Даже очень многому! Но это мне не понадобится. Чтобы покончить с вами, достаточно тех бумаг, что у меня в кармане. Я даже не буду стараться упрятать вас в тюрьму. Достаточно спровадить вас в лагерь для интернированных лиц, подозреваемых в нацизме.

Блюменталь протестующе поднял руку:

— Для этого нужен кое-кто посильнее вас, господин Хирш! И действительно серьезные доказательства, а не ваши фальшивые обвинения.

— Вы так думаете? — Хирш рассмеялся. — В военное-то время? Ради какого-то сомнительного эмигранта, уроженца Германии? И что же страшного с вами случится в лагере для интернированных? Вас самым гуманным образом запрут в тюрьму. Чтобы попасть туда, вовсе не обязательно быть отпетым злодеем. Но даже если вам удастся отвертеться от лагеря, как насчет вашего гражданства? Тут достаточно малейшего сомнения и просто сплетен.

Рука Блюменталя судорожно впилась в собачий ошейник.

— А что будет с вами? — тихо проговорил он. — Что будет с вами, если все это выплывет? Об этом вы подумали? Шантаж, ложные показания…