Обезглавленное древо. Книга первая. Айк

– Почему конец? – еще сильнее удивился Айк. – Ты прав, и впрямь красиво. Я как-то раньше… не знаю… не замечал.

Джори метнул в него быстрый взгляд. Отвел упавшие на лицо пряди волос и заправил их за уши порывистым, нервным движением.

– Ну, тогда ладно. Знаешь, когда я вижу что-то такое… прекрасное и столь недолговечное, я как будто пропадаю куда-то. Просто стою и смотрю. Могу не услышать, что меня позвали. Многим это кажется… ненормальным. Вот и ты сейчас…

– Я? Да нет, Джори, брось! – поспешил возразить Айк. – Просто у тебя стало такое лицо…

– Не от мира сего? – подсказал Джори. Он улыбался, но в серых глазах притаилась тревога.

– Необычное. Это меня удивило, вот и все. А что касается пропадания, так это мне знакомо. Эйвор частенько страдает потерей слуха, особенно когда просишь помочь по хозяйству.

Джори рассмеялся и тень беспокойства, омрачавшая его лицо, исчезла без следа.

– А ты давно живешь здесь, Айкен?

Айк вздохнул с облегчением.

– Всегда. Наш дом дедушка построил, это он сюда переехал. Отец родился и вырос здесь.

– А твой отец, кто он?

– Э-э-э… в каком смысле «кто»? Человек.

– Ну понятное дело, – улыбнулся Джори, – я имел в виду, чем он занимается?

Айк замялся. Признаваться было стыдно, молчать – глупо. Но он чувствовал необъяснимое доверие к Джори и решился почти сразу.

– Если честно, я не знаю.

Брови Джори изумленно взлетели.

– Не знаешь? Как это?

– Ну вот так, – Айк с досадой пожал плечами, – он уходит в город на неделю, на две, приносит еду, одежду. Иногда инструменты. Но что делает там, в городе…

– А ты не спрашивал?

– Спрашивал, когда был маленький. Он сказал, я все узнаю, когда подрасту.

– Это интересно. – Лицо Джори загорелось огнем любопытства. В этот миг он очень походил на сестру. – А ты не пробовал…

– Что?

– Ну, пойти за ним и посмотреть?

– Куда пойти? – не понял Айк. – В город? Ты спятил?

– А что такого? Это недалеко. Пешком часа за два доберешься.

Айк покачал головой. Он знал каждую тропку в лесу на много миль вокруг дома, но никогда не задумывался о том, чтобы сходить в город. Да и зачем? Он уже достаточно «пообщался» с деревенскими жителями.

Но когда он сказал об этом Джори, ответ поразил его простотой и очевидностью:

– Ты же никогда не был в городе, да? Значит, там тебя никто не знает. Люди будут относиться к тебе, как к любому незнакомцу – то есть никак.

Айк шел молча, переваривая эту удивительную мысль. Джори не мешал ему. Солнце село, в воздухе разливалась блаженная прохлада. Под деревьями быстро сгущался полумрак; оглушительно стрекотали цикады. Надо было прибавить шагу. Но новая идея захватила Айка, и он на какое-то время забыл обо всем.

– Слушай, – наконец произнес он, – а ты был в городе?

– Ага. Мы заезжали узнать, не требуется ли кузнец. А потом приехали сюда.

– И как там? – спросил Айк, с замиранием сердца глядя на приятеля.

Тот хитро прищурился.

– Сходи и посмотри.

– Джори! – возмущенно воскликнул Айк. Его спутник засмеялся, негромко, но так заразительно, что Айк невольно присоединился к нему. Улыбка совершенно преображала невозмутимое лицо Джори – в нем словно вспыхивал внутренний огонь.

– Да я шучу, не обижайся. Ну, а если серьезно, что тебе мешает сходить? Запрет?

– Н-нет, – неуверенно произнес Айк, – напрямую мне не запрещали, но…

– Но?

– Отец ведь не хочет об этом говорить. Значит, это тайна, разве не так?

Джори пожал плечами.

– Твой отец сказал, ты все узнаешь, когда подрастешь. Может, время пришло. Это как с книжками. Одни сразу понятны, а другие слишком сложные. Начинаешь понимать лишь позднее.

– Какие например? – Айк с облегчением оставил опасную тему. – У вас много книг?

– Ну не то чтобы много. Но вот, скажем…

Разговор снова перешел на книги и мог бы продлиться еще долго, но впереди уже мелькнули светлые доски забора. Решили не подходить близко к дому, чтобы не потревожить собак.

Когда братья остались вдвоем, Айк вдруг почувствовал себя бесконечно одиноким. Это было новое и очень необычное чувство. Ведь Эйвор был рядом, как и всегда, и все же чего-то не хватало. Никогда прежде он не ощущал такую печаль при расставании с кем-то. Разве что с мамой, но это вообще другое.

Внезапно он понял, что одиночество – это не когда ты один, а когда рядом нет того, кто тебе нужен.

– Жаль, что мы не живем в деревне, – неожиданно произнес Айк.

– Угу, – печально отозвался Эйвор.

Отец колол дрова возле сарая. При виде Айка и Эйвора он выпрямился, с размаху вонзил топор в колоду и скрестил руки на груди.

И чем ближе они подходили, тем сильнее сгущалась в душе Айка привычная смесь любви и страха.

Эдвард Райни производил впечатление человека огромной силы – высокий, сухощавый, весь словно из перевитых жгутами мускулов. Бронзово-смуглая кожа и резкие черты лица придавали ему выражение неприступной суровости. Сдержанность в жестах и словах усиливала это впечатление.

Прямые, черные как смоль волосы были распущены и струились по плечам. Простая светлая рубашка и такие же штаны – Айк не помнил, чтобы отец надевал дома что-то темное.

Темная одежда предназначалась для города.