Обезьяна и тигр

— Я вас еще об этом не просил, господин Ван, — спокойно произнес судья. — Собственно говоря, есть лишь несколько моментов, которые мне хотелось бы прояснить. Во-первых, почему господину Дуаню всегда и всюду нужно было иметь в своем распоряжении крупную сумму?

— Сейчас объясню, ваша честь. Потому что Дуань не оставлял надежды, что эта женщина согласится выйти за него замуж. Он мне сам говорил, что после того как расплатится с ее братом, сразу купит небольшое имение, чтобы там начать новую жизнь.

— Понятно. Во-вторых, почему вы честно не признались Дуаню, что растратили его золото, поскольку оказались в нужде? И что впоследствии вы ему все вернете, с выплатой соответствующих процентов? Ведь существует же неписаный закон, что люди одной профессии всегда должны друг другу помогать. А кроме того, Дуань был очень богатым человеком и не стал бы сокрушаться по поводу этих слитков золота.

Ван пришел в явное смятение. Губы его зашевелились, но он не мог выдавить ни слова.

Не дожидаясь от него ответа, судья продолжал:

— В-третьих, вы человек относительно слабого сложения и к тому же не первой молодости. Как вам удалось донести труп до хижины? Конечно, дорога идет вниз, но это, несомненно, было выше ваших сил.

Ван взял себя в руки и, покачивая головой, сказал:

— По правде сказать, я и сам не вполне понимаю, как мне это удалось, ваша честь. После того как я убил Дуаня, до меня внезапно дошел весь ужас происшедшего. Я понял, что убил друга и коллегу, который мне во всем полностью доверял. Терзаемый страхом и сомнениями, я думал только о том, как бы получше спрятать труп. Это придало мне сил, и я смог вынести тело через заднюю дверь и спуститься с ним до хижины. Когда я наконец добрался до дома, я был едва живой. Я… — Он достал из рукава платок и вытер лицо. Потом он посмотрел на судью и твердо произнес: — Я отдаю себе отчет в том, что из-за денег убил добропорядочного человека, ваша честь, и что за это должен заплатить жизнью.

Судья Ди выпрямился в кресле. Он опустил локти на стол и пристально посмотрел на Вана. Когда же он снова заговорил, голос его прозвучал мягко:

— Очевидно, вы не приняли в расчет, господин Ван, что если вы официально признаетесь в этом убийстве, все ваше имущество будет конфисковано. И что в любом случае ваш сын ничего не сможет наследовать, поскольку будет признан невменяемым.

— Что вы говорите? — вскричал Ван. Он в гневе ударил кулаком по столу. — Это неправда! Ложь! Мой сын не сумасшедший! Он только немного отстает в развитии. Но ему же еще и двадцати не исполнилось! Когда он станет старше, все наладится! Да он и сейчас вполне нормален, если только его не волновать и иметь хоть немного терпения.

Он умоляюще посмотрел на судью и дрожащим голосом продолжал:

— Это же мой единственный сын, ваша честь, и он такой славный мальчик! Я заверяю вас, что он… — Голос его сорвался, и по лицу потекли слезы.

Судья Ди сочувственно посмотрел на него.

— Я лично позабочусь, господин Ван, чтобы во время вашего пребывания в тюрьме за ним приглядели. Даю вам свое честное слово. Но если мы не примем соответствующих мер, ваш сын натворит еще больших бед. Он должен находиться под надзором и не может разгуливать на свободе. Позавчера, выходя из вашей лавки у большого рынка, он заметил симпатичную подружку Дуаня, которая только что вышла от ростовщика Лэна. В его расстроенном уме мелькнула мысль, что она должна стать его любовницей. Он даже схватил ее за руку, но Дуань посоветовал ему держаться от нее подальше, потому что это его девушка. А ее брат отогнал вашего сына. Когда вчера вечером Дуань пришел к вам в дом, ваш сын его увидел. Убежденный в том, что именно этот человек отобрал от него любимую женщину, он убил его. Тогда вы приказали ему отнести труп в лес. Ему это ничего не стоило, поскольку, как большинство умственно недоразвитых, он необычайно рослый и крепкий парень.

Ван машинально кивнул. Глубокие морщины избороздили его серое лицо; плечи поникли, словно бы на них водрузили тяжелый груз. В одно мгновение он вдруг превратился в старика.