Обезьяна из мыльного камня

— Он первым делом обратил внимание на деньги. Объяснил, что иммигранты, договариваясь с аспидами, не могут заплатить разом всю сумму в долларах, потому что в Китае у них нет долларов или по крайней мере столько долларов, чтобы оплатить дорогу до США. Они всегда платят в юанях. При партии иммигрантов в двадцать пять человек или около того Закс должна была обнаружить юаней не меньше чем на полмиллиона зеленых, причем только первоначального взноса. Почему же на борту оказалось так мало китайских денег? А потому, что Дух обещал доставить диссидентов чуть ли не даром, лишь бы заполучить всех жертв, внесенных в убойный список. Дух зарабатывал не на доставке, а на убийствах. Сто двадцать тысяч долларов? Это первоначальный взнос, но только от Лина, а не от иммигрантов. Я проверил номера серий. По данным Федерального резервного банка, всю эту наличность передали сингапурскому Банку Южного Китая, услугами которого регулярно пользуется правительство Фуцзяни.

Пибоди, казалось, заколебался, но чиновник Государственного департамента решительно заявил:

— Он летит этим самолетом — и точка.

Райм прищурился:

— Далеко ли мы продвинулись по цепочке доказательств, Закс?

— Есть еще С-4.

— Вот именно. Судно было взорвано гексогеном. ФБР отследило взрывчатку до северокорейского торговца оружием, который регулярно поставляет его... угадайте, куда? На базы Народно-освободительной армии, расположенные в Фуцзяни. Дух получил С-4 от тамошнего правительства. Далее — телефон. Закс нашла его на берегу. Не простой — правительственный, спутниковой связи.

— Фургоны, Райм, — напомнила Закс.

Райм кивнул.

— Посмотрел я на нашу доску с уликами и понял — чего-то там не хватает. Где фургоны для иммигрантов? Мой знакомый из СИН объяснил, что наземный транспорт предусмотрен условиями сделки. Фургонов, однако же, не было. Почему? А потому, что Дух знал — иммигранты не доберутся до берега живыми.

Очередь на посадку таяла на глазах.

Уэбли из Госдепа наклонился к Райму и злобно прошипел:

— Вот здесь вы, мистер, зарвались. Сами не понимаете, куда влезли.

Райм посмотрел на него с напускным испугом:

— Ага, ничегошеньки я не понимаю. Я всего-то обычный криминалист. Мои знания страшно ограничены. Скажем, такими материями, как фальшивый динамит.

— Теперь моя очередь, — угрожающе произнес Деллрей.

Пибоди прочистил горло:

— О чем вы?

— О бомбе, которую подложили в машину Фреда. В ней был не динамит, а смесь смолы и опилок. Мой знакомый из СИН сообщил, что у них в конторе есть учебная взрывчатка, чтобы натаскивать новичков. Палочки в машине Фреда соответствуют образцам из учебного центра СИН на Манхэттене. А цифровой код детонатора совпадает с кодами тех, что СИН изъяла в прошлом году у русских нелегалов. — Райм с радостью заметил ужас в глазах Пибоди. — Я склонен считать, что вы захотели на время отстранить Фреда от дела.

— Но зачем?

Тут заговорил Деллрей:

— Затем, что я гнал волну. Сколотил спецотряд, а уж он зацапал бы Духа без всяких глупостей. Черт, я как думаю — для того меня и включили в команду. О нелегалах и аспидах я ни фига не знаю. А когда я договорился, что меня заменит наш спец, Дан Вон, — глядь, его сунули в самолет и отправили куда-то на запад.

— Фреда надлежало отстранить, чтобы он не мешал вам взять Духа живым и благополучно выпроводить в Китай, как предусмотрено соглашением между Государственным департаментом и Лином из Фуцзяни, — подытожил Райм.

— Я не знал об убийствах диссидентов, — выпалил Пибоди, — мне про это не говорили. Честное слово.

— Хэролд, — тихо, но угрожающе сказал Уэбли из Госдепа и, обратившись к Райму, заговорил, вкладывая в свои слова всю силу убеждения, на какую был способен: — Послушайте, даже если, подчеркиваю — если, тут что-то и правда, вы должны понять, что за всем этим кроется много больше, чем судьба одного человека. Дух разоблачен, теперь никто не станет нанимать его как аспида. Но если мы отправим его назад, китайцы будут довольны. А чем в Китае сильнее влияние Америки, тем лучше там обстоят дела с правами человека. Нам порой приходится делать трудный выбор.

Райм понимающе кивнул:

— Значит, вы хотите сказать, что это, в сущности, вопрос политики и дипломатии.

Уэбли из Госдепа улыбнулся, радуясь тому, что до Райма наконец-то дошло.

— Видите ли, — разъяснил криминалист, — политика, как и дипломатия, — дело сложное. А преступление — простое. Значит, так: либо вы передаете Духа нам, чтобы его судили в Америке, либо мы обнародуем информацию о том, что по политическим и экономическим соображениям вы отпустили на свободу серийного убийцу. А по ходу дела еще и совершили нападение на агента ФБР. Решайте сами.

— Не надо нам угрожать, — ответил Уэбли из Госдепа. — Вы всего лишь полицейские.

В аэропорту объявили, что посадка заканчивается. Теперь Дух по-настоящему испугался, на лбу у него выступил пот.

— А ты, Хэролд? — спросил Райм.

— Прости, — ответил Пибоди жалким голосом. — От меня ничего не зависит.

Райм едва заметно улыбнулся:

— Это я и хотел знать. — Он сделал паузу. — Том, будь добр, покажи ему наше рукоделие.