Обезьяна из мыльного камня

Помощник Райма вытащил из кармана конверт и передал Уэбли из Госдепа. Тот открыл. В конверте было письмо Райма Питеру Ходдинсу, журналисту-международнику из «Нью-Йорк таймс», с подробным изложением того, что Райм только что рассказал Пибоди и Уэбли.

Уэбли из Госдепа и Пибоди переглянулись, отошли в угол опустевшей посадочной зоны и принялись названивать по сотовым. Наконец разговоры по телефонам закончились, и Райм сразу получил ответ: Уэбли из Госдепа молча повернулся и зашагал по коридору в главный зал.

— Подождите! — крикнул Дух ему вслед. — Мы же договорились! У нас сделка!

Тот не обернулся, на ходу разорвал письмо Райма и бросил обрывки в урну.

Селлитто велел служащему закрыть выход на посадку. Мистер Куань не летит этим рейсом. Облаченные в форму полицейские взяли аспида под арест.

— Честное слово, я ничего про это не знал, — сказал Хэролд Пибоди. — Мне объяснили, что...

Но Райм устал. Не сказав ни слова, он легко коснулся пальцем подушечки управления и развернул свое кресло.

Спустя несколько дней Духу предъявили обвинение и отказали в освобождении под залог. Был оглашен внушительный список преступлений: ему инкриминировали убийство, нелегальный ввоз иммигрантов в страну и нападение с применением огнестрельного оружия. Капитану Сэню предоставили иммунитет от уголовного преследования по обвинению в нелегальной доставке иммигрантов. Ему предстояло выступить свидетелем на процессе Духа, а затем отправиться в Китай.

В спальне Райма Закс разглядывала себя в зеркале. Через час она должна была явиться в суд.

— Прекрасно выглядишь, — заметил криминалист.

На ней были свежевыглаженный синий костюм, белая блузка и удобные темно-синие туфли на каблуке, которые прибавляли ей роста до ста восьмидесяти пяти сантиметров. Рыжие волосы были красиво уложены на макушке.

Зазвонил телефон.

— Линкольн? — раздался в динамике женский голос.

— Слушаю, доктор Уивер, — ответил Райм нейрохирургу.

Закс присела на край инвалидной кровати.

— Я получила ваше сообщение на автоответчик, — продолжала врач. — У вас все в порядке?

— Все хорошо.

— Не смогли бы вы завтра подъехать ко мне для предоперационного осмотра?

Глядя Закс в глаза, Райм ответил:

— Я решил не оперироваться.

— Вы...

— Я отказываюсь от операции. Теряю взнос за палату, — пошутил он.

Короткое молчание, затем:

— Вы стремились к этому сильнее, чем любой из моих пациентов.

— Верно, стремился, но теперь передумал.

— Из-за того, что я не уставала вам повторять о серьезном риске?

Он посмотрел на Закс и сказал:

— Я вроде бы под конец решил, что операция мне не очень-то и поможет.

— По-моему, вы приняли правильное решение, Линкольн. Мудрое решение. Методика лечения травм позвоночника совершенствуется не по дням, а по часам. Мы вместе подумаем над альтернативами. Или как-нибудь просто мне позвоните.

— Хорошо, мне это будет приятно.

— Мне тоже, Линкольн. До свидания.

— До свидания, доктор.

В комнате повисло молчание. Наконец Закс спросила:

— Ты твердо решил, Райм?

Судьба делать вас такой, лоабан. Может, вы стал лучший детектив после этого. Теперь в ваша жизнь лад.

— Твердо, — ответил он.

Она сжала ему руку. Помолчав, Райм спросил:

— А ты, Закс, твердо решила, что хочешь именно этого?

Он кивнул на папку, которая лежала на столике, — досье с фотографией По И, записями показаний под присягой и какими-то казенными бумагами. На верхнем листе стояло: «Ходатайство об удочерении».

Она взглянула на Райма, и по ее глазам он понял — она тоже твердо решила.

В кабинете судьи Закс улыбнулась По И. Дитя-Сокровище сидела с ней рядом и играла с тряпичным котиком.

— Надеюсь, мисс Закс, вы понимаете, что слушается весьма необычное дело об удочерении, — заметила судья Маргарет Бенсон-Уайлз, плотная женщина, восседавшая за письменным столом манхэттенского семейного суда.

— Да, ваша честь.

— Объясните мне, как вам, простой девушке, удалось заручиться такой поддержкой городских властей?

Видимо, у Закс оказались хорошие гуаньси. Она похлопотала через Лона Селлитто, Фреда Деллрея и Алана Коу (которого не только не уволили, но продвинули на место досрочно подавшего в отставку Хэролда Пибоди) и всего за несколько дней обошла рогатки и подводные камни, какими чреваты большинство подобных дел.

— Вы знаете, что благополучие этого ребенка стоит на первом месте, — продолжала судья. — Если меня не убедят в том, что удочерение отвечает ее самым насущным интересам, я не стану подписывать документы.

— Именно к этому я и стремлюсь, ваша честь.

— Мое решение таково. Я передаю девочку под опеку на испытательный срок в три месяца. Если по истечении трех месяцев все будет в порядке, я разрешу удочерение. Вас это устраивает?

— Вполне, ваша честь, — ответила Закс, кивая.

Судья внимательно посмотрела на Закс, нажала на кнопку внутренней связи и приказала:

— Пригласите просителей.