Обезьяна на мачте

«Итак, это действительно обезьяна старшего офицера», — подумал командир, и эта уверенность повергла его в немалое затруднение: с одной стороны, он был возмущен тем, что именно обезьяна старшего офицера позволила себе столь неподобающую дерзкую выходку; с другой стороны, он не решался принять строгие меры относительно нарушительницы порядка, так как именно она являлась любимицей старшего офицера. Командир судна всегда старается быть в ладу со своим старшим офицером.

Поэтому вся эта история была ему крайне неприятна. Фон Генгстенберг небрежно поднял второй палец к козырьку и ушел, поникнув головой. Он, очевидно, был погружен в глубокое раздумье, иначе отнесся бы с глубоким вниманием и корректностью к исполнению формальностей, предписанным уставом по отношению к подчиненным.

После вечернего смотра на палубе производилось учение. Погода была великолепная; нестерпимая жара уступила место приятной прохладе, и, хотя экипаж был занят службой, тем не менее судно производило праздничное впечатление, так как все были одеты во все белое. Старший офицер стоял на мостике, прислоняясь к заднему поручню и по-видимому мечтательно глядел вдаль. Так, по крайней мере, показалось бы поверхностному наблюдателю; посвященный же в тайны судна усмотрел бы другое. А именно: капитан-лейтенант Боргвиц мог как раз с своего места видеть курятник, в котором были заключены обезьяны. А одна из сидевших там обезьян пользовалась особой его благосклонностью и любовью, так как это была его собственная обезьяна.

Капитан-лейтенант Боргвиц купил ее в Бахии, по мнению злых языков, за ее поразительное уродство. Но это дело личного вкуса. Во всяком случае она нравилась старшему офицеру, а так как она напоминала ему одного отдаленного родственника, то он ее и окрестил его именем — «Артур». Артур принадлежал к породе павианов и поражал своей нахальной физиономией, выражавшей не то злорадство, не то злобу. В данную минуту Артур был по обыкновению не в духе, а потому, несмотря на ласкающие взгляды своего хозяина, он невежливо повернулся к нему спиной, а когда изредка оглядывался, то скалил на него зубы.

Старший офицер так был погружен в созерцание своей обезьяны, что не заметил, как командир поднялся к нему на мостик. А потому он испуганно обернулся, когда тот обратился к нему.

Господин фон Генгстенберг, как всякий, кто не знает, с чего начать разговор, начал с погоды, а потом, когда старший офицер несколько раз выразил ему свое почтительнейшее согласие с его мнением, он сразу перескочил на разговор об обезьяне. Тут настал внезапно конец почтительному согласию старшего офицера.

Фон Генгстенберг не мог воздержаться от желания облегчить свое сердце подробным рассказом о происшествии с апельсином. Капитан несомненно ожидал, что старший офицер придет от случившегося в неописуемый ужас, так как виновная обезьяна принадлежала ему. Но капитан-лейтенант выслушал его сообщение с невозмутимым спокойствием и даже, как показалось капитану, с легкой улыбкой. А потому капитан заговорил более резко, чем предполагал сначала и закончил свой рассказ с сожалением, что злодейка принадлежала именно его собеседнику.

Но теперь лицо старшего офицера приняло выражение несомненного превосходства, и командир убедился, что он действительно улыбается.

— Это невозможно, — возразил он потом с уверенностью, — мой Артур любит только бананы.

— Кто? — спросил ошеломленный этим замечанием командир.

— Мой Артур, господин капитан.

— Ваш?.. ваш?.. ваш?..

— Артур, господин капитан.

— Да кто же это?

— Моя обезьяна, господин капитан.

— А!.. я думал…

Но что именно думал капитан, он так и не сказал. Такая кличка обезьяны, очевидно, показалась ему забавной.  

— Да, что я, однако, хотел у вас спросить? — сказал капитан Генгстенберг, несколько оправившись от своего удивления. — Да! Какова собственно на вид ваша обезьяна? Не правда ли, это маленькое животное с длинным хвостом и блестящей темно-бурой шерстью?

Старший офицер сиял; он был счастлив, что капитан с таким интересом относился к его обезьяне, хотя нужно признаться, описание, даваемое капитаном, совершенно не соответствовало действительности.

— Нет, господин капитан, мой Артур очень велик ростом, обладает лишь коротким хвостом и покрыт темно-серой короткой шерстью, — возразил он поэтому своему начальнику. — Если вам угодно будет взглянуть на курятник, то вы как раз увидите там моего Артура.

Господину Генгстенбергу, конечно, хотелось взглянуть на Артура, но начальству не подобает обнаруживать праздное любопытство; поэтому он лишь медленно обернулся и посмотрел по указанному направлению.

— Я там вижу, по крайней мере, штук шесть или восемь обезьян, — сказал он, наконец, — но, которая же из них — Ар…

— Артур, господин капитан. Если господину капитану будет угодно обратить свое внимание, то господин капитан свободно заметит моего Артура, голубая окраска задней части тела которого служит резким отличием его от других обезьян.

Чтобы скрыть невольную улыбку, капитан взял свой бинокль и стал с интересом всматриваться в курятник.