Обезьяна с гранатой

– Спешьтесь! – рявкнул Готард. – Если уж деретесь, то делайте по правилам. Вы дворяне, а не пьяные стражи!

Рей с шевалье подчинились. Оказавшись на земле, де Куртье немедленно сделал выпад. Барон отбил его, затем – второй и последующий.

– Руку ставил Тьер? – спросил, отступая. – Он! – заключил, не дождавшись ответа. – По манере видно. Тьер был хорошим фехтовальщиком, но мой отец – лучшим.

Он нанес молниеносный укол, метя в шею противника. Де Куртье с трудом отбил удар. При этом его шпага скользнула вверх, и клинок барона резко, почти без замаха, как кнутом, хлестнул по плечу шевалье. Тот вскрикнул и выронил шпагу.

– Вот и все! – сказал Рей, упирая кончик клинка в грудь соперника. – Готовы к смерти, шевалье?

Де Куртье не ответил. Лицо его побелело. Барон оглянулся на графа. Тот пожал плечами.

– Возьму на себя смелость ходатайствовать о пощаде, – сказал Рей, – при условии что шевалье попросит прощения…

– Я прошу! – закричал де Куртье. – Умоляю! Миледи!..

– Нет! – сказала Алэйне.

– И… расскажет, что поручила ему Элеонора, – невозмутимо продолжил Рей. – Ну?

– Она велела убить наследницу, – сказал де Куртье, нервно облизав губы, – и вас. При первой же возможности. Для этого все затеяно. Меррия нападать на Бар не собирается…

– Падаль! – вскричал Готард. – Ты и твоя шлюха!.. Пощадите его, барон! Я отвезу мерзавца в Дург, где он повторит все перед баронами. Элеоноре – конец!

– Рад угодить вам, граф! – сказал Рей, отступая.

– Не смей! – крикнул Готард, заметив, что шевалье ищет глазами шпагу. – Тебе больше не носить ее. Прочь отсюда! Пешком! Как простолюдин!

Де Куртье повернулся и побрел к отряду, зажимая ладонью раненое плечо.

– Барон! – попросил Готард. – Могу я поговорить с вами с глазу на глаз?

Рей кивнул и, бросив шпагу в ножны, забрался в седло. Они с графом, провожаемые хмурым взглядом Алэйне, отъехали в сторону.

– Прости меня! – сказал граф, когда они удалились достаточно далеко. – Я старый волк, но меня провели, как виллана на торге.

– Элеонора умеет! – кивнул Рей. – Алэйне рассказывала: у нее есть горбун, которого зовут Сисар. Тот и выдумывает подобные гадости. По его навету казнили Эно, пытались убить наследницу.

– Я знаю Сисара! – сказал Готард. – Мерзкий тип. Даст бог, поймаю!.. – Он сжал кулак.

– Каковы ваши намерения, граф?

– Вернусь в Дург, соберу баронов и расскажу обо всем. Мы обложим Бар и заставим Элеонору сдаться.

– А дальше?

– Элеонора даровала нам грамоту, которая предоставляет право по истечении срока ее регентства решать, кому править герцогством.

– Сама подписала себе приговор? – удивился Рей. – Это ее горбун надоумил?

– Наверное, – пожал плечами Готард. – А что станете делать вы?

– Собирались в Киенну… Может, отправиться с вами? Заменим Элеонору на Алэйне и кончим дело?

– Бароны не примут наследницу! – вздохнул Готард. – Сам знаешь почему.

– Это неправда! – сказал Рей. – Алэйне не развратница.

– Ты можешь это доказать?

– Ну… – замялся Рей. – Вы сами понимаете… Как благородный человек я не имею права сообщать о подробностях.

– Ты не промах, барон! – усмехнулся Готард. – То-то она у тебя, как собачка, на свист прибегает. Понятное дело: долгое путешествие, ночлег под небом… Отчего, кстати, вы забрались в лес?

– Чтоб не перехватили в пути. Если б Люка не ранили, то были бы уже на землях Киенны.

– Кто помог вам зайти и выйти?

– Никто. Лес впускает и выпускает несчастных.

– Ты не похож на несчастного! – заметил Готард, выразительно глянув в сторону Алэйне.

– Я был опечален ранением друга. У Алэйне чудовища обезобразили фрейлину. Мы были расстроены, и лес выпустил нас.

– На все у тебя есть ответ! – вздохнул Готард. – Вот что, сынок! Бери свою герцогиньку и отправляйся, куда ехал. Пусть король выдаст ее замуж. Если вернется с мужем, попытаюсь уговорить баронов. Иначе – нет! Прощай!

Готард развернул коня и ускакал.

– О чем вы говорили? – ревниво спросила Алэйне, когда барон подъехал.

Рей пересказал. Лицо Алэйне пошло пятнами.

– Ты намекнул, что я твоя любовница?!

– Лучше иметь любовником мужчину, чем женщину, – пожал плечами Рей. – Это поможет занять трон.

– А какая слава обо мне пойдет? Имела любовника… Мне замуж выходить!

– Думаю, вашему супругу будет плевать.

Алэйне недоуменно посмотрела на спутника.

– Он женится на герцогстве, а не на вас, – пояснил Рей. – В таких случаях закрывают глаза на куда большее. Когда в брачную ночь вы удивите супруга, он, возможно, и не обрадуется. Целомудрие не считается достоинством в глазах знати. Или вы не знали этого? Едем, миледи! Пора собираться!

«И еще ты отпустил любовника мачехи, – думала Алэйне, тащась следом. – Мог хоть для приличия меня спросить. Дал графу понять, кто здесь главный. Я всего лишь любовница, которой вертят, как хотят. А ведь я даже не целовалась с тобой…»

Почему-то последнее обстоятельство огорчало Алэйне более всего.

19

Буран застиг их на перевале.