Обезличенные (СИ)

В свой прошлый визит я не успел обзавестись здесь полезными знакомствами, поэтому, немного придя в себя от осознания свершившегося факта, начал сомневаться в правильности своей задумки, в целесообразности сделанного шага и в целом в успехе добровольно взваленной на себя миссии. Чего я рассчитывал получить, вломившись на запретную территорию, откуда нет выхода? Думал я, едва переставляя непослушные ноги. «Иногда наши эмоции заводят нас слишком далеко, — усмехнулся я, вспоминая своего невероятного попутчика, — но даже если бы мне дали еще одну возможность, вряд ли я нашел бы в себе мужество оставить Гошку на растерзание местным врачевателям.»

Мое нынешнее посещение города Теней выглядело немного разнообразней остальных предыдущих. Хотя бы потому, что обычно пустые улицы сейчас пестрели кривыми фигурами его постоянных обитателей. Едва ступив на знакомую аллейку, я натолкнулся на одного зазевавшегося гражданина, неосторожно вывернувшегося из подворотни. Отскочив от меня на шаг, он невнятно зашипел, выражая негодование, и мгновенно скрылся из глаз. Я пожал плечами и двинулся дальше, поражаясь явным переменам, случившимся за время моего отсутствия. Местные казались мне более оживленными, а их потусторонняя деятельность до отвращения напоминала мне привычную суету моего родного Питера.

«Эй, парень, — раздался позади меня различимый голос, — заработать хочешь?»

От неожиданности я резко притормозил и, обернувшись, уставился на абсолютно гладкую рожу сидящего прямо на асфальте местного. От денег отказываться я не привык и согласно кивнул, в голове воскрешая все варианты возможного заработка в потустороннем мире. Сидящий продолжал пялить безглазую рожу, никак не реагируя на мое согласие.

«Что нужно делать?» — приветливо пробормотал я, вкладывая в интонацию всю заинтересованность, на которую был способен. Однако ни моя интонация, ни мое приветливое расположение не сделали аборигена более разговорчивым. Он продолжал пялиться на меня ровно до тех пор, пока из-за моей спины не вынырнул еще один местный, счастливо обладающий ровной безрельефной рожей. Посыл относился к нему, как выяснилось минуту спустя. Тот медленно подошел к сидящему и, не произнося ни звука, протянул раскрытую ладонь, в которую агент по найму небрежно бросил какую-то бумажку. Весь ритуал занял считанные минуты, после чего сидящий на тротуаре снова впал в нирвану. Я опять пожал плечами и двинулся дальше, решая про себя в следующий раз быть более осмотрительным. Мое бесцельное шествие привело к знакомому павильончику, где работала «собирательницей» девочка с хвостиками. Я на пробу толкнулся в тесное пространство магазинчика. Девочка сидела на прежнем месте, только больше не рождала во мне приятной ностальгии по пролетевшим школьным годам. Ее некогда миловидное личико отчетливо сползло к подбородку, оставляя собирательнице неясные очертания некогда правильного рта. Девочка узнала меня и растянула остатки мордочки в приветливой улыбке.

«Ты все еще здесь? — почти по-человечески спросила она, уже разбавляя речь металлическими нотками, — как тебе удается выглядеть на все сто? Впрочем, здесь у всех это происходит по-разному. Мне, вот видишь, скоро придется покинуть выгодную должность»

Несмотря на очевидную потерю преимуществ, девушка не выглядела расстроенной, скорее, наоборот, в ее металлически-звенящем голосе слышалось облегчение.

«Зато я избежала этих нововведений, — усмехнулась она, и ее обвисшая кожа отвратительно завибрировала, — рассказывают, это слишком чудовищно, чтобы соглашаться на это добровольно.»

«А какие преимущества дает эта операция?» — не веря собственному счастью, тут же озвучил я тревожащий меня вопрос, в ответ на который девочка звонко расхохоталась. Ее смех звучал как оцинкованное ведро, наполненное гвоздями. Я невольно поморщился, а девушка, заметив мою реакцию, обиженно замолчала.

«Странный ты. Бродишь тут вечность и до сих пор ничего не знаешь. Говорят, те, кто добровольно лег под нож, приобретают особые способности. Вот только мне они без надобности. Скоро я навсегда оставлю эту кибитку и свалю отсюда.»