Обезличенные (СИ)

«Не трудись, Грошик, — усмехнувшись, объявила она, — то, что я упомянула о своей давней влюбленности, не является рычагом воздействия, да и поздновато пушить хвост, не находишь? А про лаборатории мне не известно, да и не такая я важная птица, чтобы посвящать меня в тонкости. Того красавчика я больше никогда не видела, а больше на эти темы ни с кем говорить не приходилось»

Аня пыталась говорить убедительно, но она никогда не была талантливой актрисой, к тому же она знала слишком много для невеликой птицы. Ну а во-вторых, обычная продавщица на вокзале скорее всего упомянула бы какие-нибудь больницы или операционные, Аня назвала место проведения операций лабораториями, чем только упрочила мое недоверие. Я сговорчиво покивал и сделал вид, что собираюсь уходить. Змеева равнодушно пожала плечами и отвернулась, потеряв ко мне интерес.

Парк, в котором мы с бывшей одноклассницей вели душевные диалоги, был совершенно лишен растительности. Вся его территория была выложена плиткой и уставлена скамейками, поэтому мне пришлось здорово постараться отыскать некое подобие укрытия. Им я посчитал небольшой ларек, украшенный яркой вывеской, призывающей к безразмерному поглощению свежих вкусных блинчиков. Я от души надеялся, что псевдо жральня не станет очередной ловушкой. Аня еще немного посидела на скамейке, уставясь в одну точку, после чего медленно поднялась и побрела вдоль аллеек. Не было похоже, чтобы милая барышня ринется сдавать меня правосудию сию минуту, однако я на всякий случай решил понаблюдать за ее маршрутом.

Двигаясь за ее невысокой фигуркой и стараясь не попадаться на глаза, я с изумлением узнавал пейзажи, которые нехотя возникали на нашем пути. Именно тут мы с Гошкой рвали когти от штопаных преследователей, спасаясь в доме культуры. Впрочем, тогда у меня еще оставался шанс придержать своего попутчика и, сдав его безглазым, вернуться в мир, обретя материальное обличие. Пройдя еще немного, я разглядел то самое здание, куда нас загнали аборигены. Оно ничем не напоминало те строения, где мне приходилось зарабатывать сказочные гонорары, да, оно им и не было. Аня уверенно двигалась дальше, уходя все дальше от ровных дорожек. Когда ее путь пересек небольшой перелесок, я почувствовал внутреннее беспокойство. Оно появилось ниоткуда и основы не имело, поскольку все вокруг выглядело слишком пасторально и мило, чтобы вызывать тревогу. Безглазых обитателей, что время от времени появлялись на нашем секретном пути, становилось все меньше, и мне все труднее приходилось сохранять инкогнито. За перелеском тянулось бескрайнее поле, на просторах которого моя невнимательная проводница превратилась в непонятную группу, движущуюся мне навстречу. На самом деле, Аня просто шарахнулась в сторону, уступая дорогу странному шествию, возникшему из ниоткуда. Что-то подобное я видел там, в своем настоящем мире, когда полупрозрачные безглазые уроды прогуливались по улицам и проспектам Питера. В этот раз участники движения немного отличались от ранее виденных хотя бы тем, что имели лица. Обычные человеческие лица, с едва уловимой мыслью в остекленевших глазах. Я тоже посторонился, просто из вежливости, поскольку таинственное шествие проигнорировало мое присутствие. «Возможно, это новенькие, — мелькнула в голове очевидная мысль, — про них мне говорила Аня, рассказывая о порядках и правилах. Все сходится, они все еще сохранили внешний облик, но живыми уже не выглядят»

Я, похоже, начинал привыкать к призрачному существованию, раз так легко принял одну из потусторонних реалий. Фигуры двигались медленно, но уверенно, позволяя мне в деталях рассмотреть каждую. В основном это были мужики разного возраста и сословия, которых я насчитал человек пять. Замыкала шествие одинокая фигура, показавшаяся мне знакомой, и по мере ее приближения ко мне, мое призрачное сердце, опережая сознание, готовилось проломить грудную клетку. В этой замыкающей я узнал свою Ульяну, отрешенно и безучастно взирающую на мир.

«Уля! — не удержался я, не особенно рассчитывая на результат, — какого черта? Что ты тут делаешь?»