Обгоревшее лицо

Я согнул руку так, что револьвер в моей ладони лег плашмя мне на щеку. Молясь о сохранности своего уха, нажал на спуск.

Лицо опалило огнем. В голове загудело.

Шелк соскользнул с моей шеи.

Пат рывком поставил меня на ноги.

Мы помчались по лестнице вниз.

Свист!

Что-то промелькнуло мимо лица и тысячами обломков стекла, фарфора, штукатурки взорвалось у ног.

Я поднял одновременно голову и револьвер.

Облаченные в красный шелк руки негра еще были распростерты над балюстрадой.

Я послал в него две пули. Пат тоже.

Негр перевернулся через барьер и обрушился на нас, раскинув руки, — лебединый полет покойника.

Мы побежали по лестнице. Падение чернокожего сотрясло весь дом, но мы на негра уже не смотрели. Нашим вниманием завладела гладкая, прилизанная голова Раймонда Элвуда. Она показалась на какой-то миг из-за столбика балюстрады у нижнего конца лестницы. Показалась и исчезла.

Пат Рэдди, который был ближе, чем я, к перилам, перемахнул через них и полетел вниз, в темноту. Я в два прыжка оказался у основания лестницы, схватился за столбик, сделал поворот на сто восемьдесят градусов и прыгнул навстречу шуму, возникшему во мраке холла.

Я врезался в невидимую стену. Отраженный ею, попал в комнату, с занавешенными окнами; сумерки здесь казались ярким блеском дня после темноты холла.

Пат Редди стоял, прижимая руку к животу, а другой опираясь на спинку кресла. Его лицо было мышино-серым. Остекленевшие глаза источали страдание. Он выглядел как человек, которого лягнули.

Пат попробовал усмехнуться, но это ему не удалось. Движением головы он указал направление. Я бросился туда.

В маленьком коридорчике я нашел Раймонда Элвуда.

Рыдая, он дергал, как сумасшедший, ручку запертой двери.

Лицо его было белым, как мел. Видимо, парень испугался по-настоящему.

Я измерил взглядом разделяющее нас расстояние.

Он обернулся в ту секунду, когда я прыгнул.

Я вложил все силы в удар револьвером сверху...

Тонна мяса и костей обрушилась на мою спину.

Я столкнулся со стеной, теряя дыхание, чувствуя, как ноги у меня подгибаются.

Меня стиснули руки в красном шелке, заканчивающиеся коричневыми ладонями.

Или здесь целый полк ярко разодетых негров, мелькнуло в голове, или я непрерывно сшибаюсь с одним и тем же?

Он, однако, не оставил мне времени для долгих раздумий.

Был он огромный. Сильный. И не обнаруживал добрых намерений.

Руку с револьвером я прижимал к боку. Попробовал выстрелить негру в ногу. Не попал. Попытался еще раз. Негр ногу отодвинул. Я перекрутился в его захвате, став боком.

Элвуд атаковал меня с другой стороны. Негр пинал сзади, сжимая мой позвоночник в гармошку.

Я боролся, стараясь удержаться на ногах. Однако слишком большая тяжесть прижимала меня. Колени подгибались. Тело выгнулось дугой.

В дверях возник силуэт Пата Редди, показавшийся мне самим архангелом Гавриилом.

Лицо Пата было серым от боли, но глаза глядели вполне осознанно, в правой руке он держал пистолет, левой доставал пружинный кастет из заднего кармана. Кастет обрушился на бритый лоб негра.

Негр отпустил меня, тряся головой.

Пат успел ударить его еще раз, прежде чем тот начал обороняться. И хотя удар был нанесен прямо в лицо, «вырубить» своего противника Пат не смог.

Дернув освободившуюся руку с револьвером наверх, я продырявил пулей грудь Элвуда, и он соскользнул на пол.

Негр припер Пата к стене и лихо обрабатывал кулаками. Широкая красная спина чернокожего представляла собой отличную мишень. Однако я уже израсходовал пять пуль из шести, имевшихся в барабане. Запасные патроны лежали в кармане, но перезарядка требовала времени.

Я занял позицию позади негра. У него был толстый валик жира на месте, где череп соединяется с шеей. Когда я ударил по этому месту рукояткой револьвера в третий раз, верзила свалился и потянул Пата за собой. Я откатил негра в сторону. Светловолосый сыщик — теперь уже не очень светловолосый — поднялся.

В конце коридора мы нашли открытую дверь, ведущую в кухню, но бросились не к ней, а к той, в которую рвался Элвуд. Дверь эта была весьма солидной и имела неплохой замок.

Мы ударили в нее объединенным весом в сто восемьдесят килограммов.

Дверь дрогнула, но не поддалась. Мы ударили еще раз. Что-то легонько треснуло.

Еще раз.

Дверь уступила. Мы ринулись в проход... и кувырком покатились по ступеням. Задержаться удалось только на цементном полу.

Пат первым вернулся к жизни.

— Ну, ты, дьявольский акробат, — произнес он. — Слазь, с моей шеи.

Я встал. Он встал тоже. Было похоже, что весь этот вечер мы проведем падая и поднимаясь с пола.

Если я имел вид хотя бы в некоторой степени такой же, как Пат, то оба мы выглядели кошмарно. Он был изгваздан, как смертный грех, остатки одежды едва прикрывали тело.

Смотреть на него не доставляло особого удовольствия, а потому я стал осматривать подвал, в котором мы оказались. В глубине стояла печь центрального отопления, возле нее — корзина с углем и груда поленьев. Дальше тянулся коридор, в который выходили двери помещений, неизвестно для чего предназначенных.