Объяснение священной книги псалмов

Когда кто верно служит кому, то не считает себя чуждым ему, и верует, что и тот, кому он служит, не считает его чужим себе. Так это бывает между людьми. Так же точно и в наших отношениях к Богу. Сам Бог присвояет Себе верно исполняющих волю Его, называя их Своими рабами, Своими верными слугами, друзьями, сынами и дщерями. Это взаимоприсвоение составляет духовный союз Бога с верными душами и душ верных с Богом. Вот это–то родство с Богом и исповедует здесь св. пророк: я Твой, говорит он, потому что оправданий Твоих взысках; взыскал я оправданий Твоих и стал Твой. Верую, что и Ты имеешь теперь меня Своим, спаси же меня, как Своего. Твой есмь аз, спаси мя! «Твой я раб, — говорит св. Афанасий Великий, — Твой я по благодати сын, Твой я служитель» [3, с. 380]. «Не все, — прибавляет блж. Феодорит, — могут говорить так: кто раб греху, тот лжет, именуя себя рабом Божиим: “Имже кто побежден бывает, сему и работен есть” (2 Петр. 2:19). Посему, если мы, освободившись от греха, положим намерение следовать Божиим законам, то и мы можем говорить о себе словами пророка» [6, с. 592]. Да, мог бы и каждый из нас сказать: «я Божий», если бы не было в нас греха. Сколь же великого дара, какого неизреченного преимущества лишает нас грех!.. Человек Божий — такое звание дается исполнителям заповедей Божиих, и не звание только, но самое существенное свойство и родство с Богом! Кто посвящает себя на служение Богу, взыскав оправданий Его, того Бог, благодатью Святого Духа, претворяет в нового человека, и бывает он Божий, как рожденный от Бога (см. Ин. 1:13; 3:5). Вот почему человек, преданный в рабство греху, не может говорить Богу: Твой есмь аз. Нет, ты не Мой, говорит Господь каждому из грешников. Как будет Моим тот, кто рабствует многим господам, кто говорит: я Твой, а делами и жизнью показывает, что предан диаволу? Не Мой тот, кого разжигает похоть, ибо у Меня чистота; не Мой тот, кого возмущает скородвижный гнев, потому что Я — кротость; не Мой тот, кто услаждается пиршествами, потому что у Меня строгая во всем воздержность. У Меня мир, и вздорливосгь Мне не причастна. Нет у Меня никакого общения с нечестивыми. Праведно признав себя рабом Божиим, и даже более близким к Богу, чем рабом, — человеком, находящимся под непосредственным покровительством Божиим, пророк выражает (в ст. 95) уверенность, что ему не страшны все козни врагов, замышлявших и искавших его погибели, потому что он занят размышлением о свидениях Господних. Мене ждаша грешницы погубити мя: свидения Твоя разумех. Грешники, ненавидевшие меня, враги мои, составили засаду, чтоб я попался в их руки, дабы погубить меня. Но так как я ничего не знал и знать не хотел, кроме свидений Твоих, то благость Твоя, Господи, благоволила принять меня под Свой покров, и я избавлен был от рук их; грешники ждали благоприятного случая, и не дождались. Я и не знаю, как бы так говорит пророк, что там или здесь у них творится, но поелику я стараюсь всегда поступать только так, как внушают свидения Твои, то и прохожу безопасною дорогою и делаю тщетными покушения их. Св. Амвросий по сему случаю влагает в уста подвизающегося следующие слова: «Грешники расставляли мне сети, чтоб увлечь меня на грех, и заразою его погубить меня, но приманки греха не отвратили меня от созерцания предметов Божественного ведения и не отклонили внимания моего от углубления в заповеди Твои, Господи. В свидениях Твоих был я всем умом моим и только их разумел. Если бы я не был так предан им, то, может быть, грех и увлек бы меня, и я погиб бы, но «се благодатию Твоею есмь, еже есмь» (1 Кор. 15:10). Углубляясь мыслью и разумением в свидения Божии, пророк доходит и до заповеди Божией (ст. 96), и не находя ей предела, с удивлением говорит: широка заповедь Твоя зело. У всякого дела у самых великих предприятий и начинаний (человеческих) можно видеть начало и конец: Всякия кончины видех конец; «Я видел предел всякого совершенства, но Твоя заповедь безмерно обширна» (пер. с евр.). Всякое начинание и дело занимает известный круг, в котором действует, и дальше которого влияние его не простирается. Заповедь же Божия безгранична и так широка, что и предела нельзя ей назначить. Степени восхождения, или совершенствования, в каждой отдельной заповеди не имеют конца. Каждая заповедь обязует к свойственной ей добродетели, но на какую высокую степень ни стань в какой–либо добродетели, никогда не можешь сказать: «довольно», потому что есть еще степень выше той, на которой ты стоишь. И какую кто ни возьми добродетель, последним пределом ее будет совершенное богоподобие. Почему и сказал Господь: «Будите совершени, яко же Отец ваш Небесный совершен есть» (Мф. 5:48), и этим указал Он на обязанность созданных по образу Божию — стремиться к бесконечному совершенству во всякой добродетели. Вместе с тем, вступивший на путь заповедей вступает в область воли Божией, которая объемлет все сущее и бывающее. И этим выражается то же самое, что сказывается в первых трех стихах сего осмистишия, то есть, что все, и на небе, и на земле, покорствует воле Божией. Так как заповедь есть выражение воли Божией, то начавший ходить по заповедям вступает в беспредельную широту, где царствует воля Божия, и где он вступает, по апостолу, «в свободу чад Божиих» (Рим. 8:21), умертвив в себе все страсти.