Объяснение в ненависти

А как быть без гастроскописта и проктолога Аркаши Портного? Казалось бы, при такой работе у него вообще не должно быть благодарных пациентов. Однако они есть, и немало. Заглядывать в человека и сверху, и снизу, исследовать малоприятными процедурами день за днем! Поневоле решишь, что хомо сапиенс — это всего лишь десяток метров кишок и проблем, ничего более, и потеряешь веру в человечество. Возможно, потому Аркаша — полная противоположность Дольнику. Всегда скептичен, даже несколько мрачен, любит черные шуточки. Его любимая присказка: «Если что-то вкусное в рот попало — немедленно выплюнь! Все, что доставляет удовольствие, — либо вредно, либо незаконно, либо аморально!» А еще он обожает музыку. Постоянно открывает новые таланты. Причем хорошую музыку не может слушать один, обязательно приобщает к ней всех желающих. Вера чувствует себя у Аркаши в лаборатории как в собственном кабинете. Хозяин неизменно гостеприимен — кормит яблоками, бутербродами, угощает чаем и кофе. А сам приговаривает: «Знаешь, какая профессия ближе всего к медицине? Могильщика. Вот куда я устроюсь, если клинику закроют и мне придется искать работу». Да уж, весельчак.

А куда я устроюсь? Санитаркой в «острое» отделение и то нельзя, там нужны физически крепкие люди… И потом, друзья-товарищи, мужчины-коллеги, я-то без вас не могу, а вы без меня? Может, моего увольнения никто и не заметит. Посудачат, посплетничают, да и забудут.

Хотя нет, вот Катя-гестапо не забудет. Массажистка и мануальщица, она уникальна в своем деле. Остеохондрозы, радикулиты и жесточайшие невралгии в ее умелых руках исчезают, будто их и не было никогда. Не зря к ее имени приклеили прозвище «гестапо» — у Катерины в руках силища, какая не каждому мужику дана. У Веры давняя дружба с Катей-гестапо. Когда-то удалось помочь ее семье выстоять в тяжелой ситуации, и с тех пор она постоянно готова выручить, подставить плечо…

По опыту Вера знала, что все «опилки» нужно перепилить до конца, что дорогу черных мыслей лучше всего проскочить поскорее. Даже об измене Андрея она как-то стала забывать, затолкала ее подальше в уголок сознания, поудобнее устроилась на стуле и принялась вспоминать других своих коллег-медиков. Воспоминания наводили в ее голове порядок, придавали мыслям стройность, создавая среди бушующего моря эмоций островок, где мог немного отдохнуть робкий голос разума.

Она вспомнила свой кабинет. Ничего в нем нет особенного, обычный кабинет психотерапевта. Но сейчас, когда возникла боязнь потерять его, каждый предмет обжитого пространства казался важным и милым. Врачи называли Верины владения не кабинетом психотерапии, а филиалом музея «Поля чудес». В начале своей врачебной карьеры Вера, как многие ее коллеги, приносила домой коробки конфет, торты, шампанское и коньяки. Эти подарки от благодарных пациентов пользовались особенно большим спросом у мужа и свекрови. Однако их сладкая жизнь длилась всего несколько первых лет Вериной врачебной практики. Однажды очередной пациент поинтересовался у Веры Алексеевны, какие конфеты или напитки она предпочитает. И в этот момент Вера сообразила произнести такой текст:

— Если честно, я не пью коньяк. Как по мне, он пахнет сгоревшей историей болезни. Сладкое мне просто нельзя, а то расползусь вширь, и тогда придется переквалифицироваться в диетолога. А люблю я то, что люди делают собственными руками. Эти предметы не съешь и не выпьешь. Они остаются на память о человеке. Что может быть важнее, чем память?

— Вас понял! — сказал догадливый пациент. — Подарок, сделанный своими руками, несет на себе отпечаток личности дарителя!

И в тот же день приволок в Верин кабинет маленькую скамеечку для ног, собственноручно выдолбленную им из капа — нароста на дереве.

Беспроволочный больничный телеграф от пациента к пациенту работал исправно. Больные и здоровые вскоре узнали, что доктор Лученко не принимает ни конфет, ни коньяков, а лишь рукотворные сувениры. Вскоре стены гипнотария украсились разнообразной живописью — от натюрморта до Вериных портретов, от батальной до абстракционистской. Кто-то вышивал картины крестиком или гладью, кто-то выклеивал их из пуха и пера. Одни мастера строчили полотна из лоскутков, другие выкладывали из ракушек. На полках и этажерках теснились шкатулки, вазы из лозы, керамики, дерева и самолично выдутые из стекла. На врачебной кушетке раскинулись веселые яркие подушки. А на широком подоконнике в несколько рядов выстроились всевозможные цветы в горшках и длинных поддонах, просто какое-то царство флоры от орхидей до фиалок.

Самой Вере Алексеевне никогда бы не справиться с такой лавиной сувениров. Скоро ни ей самой, ни ее пациентам не осталось бы места не только в кабинете, но и на всем первом этаже. Спасибо коллегам, помогли. Часть самых забавных творений разошлась по друзьям, часть попала в кабинеты заведующих отделениями. А наиболее трогательные или чем-то памятные экспонаты остались у хозяйки.

Невозможно уйти из этого кабинета. Как можно вот так просто взять и вышвырнуть ее из клиники, где хранится столько ее души?!

Значит, можно.