Объятия Анд

Повторно выскочив из кинотеатра от эмоционального перевозбуждения, комсомолец прошел в скверик на «точку» и познакомился с миловидной девушкой с огромным декольте и изящными формами. Ее платье со стразами в лучах полной луны светилось прозрачностью и притягивало как магнит. Голова у «Павки» пошла кругом, а ноги подкашивались. С каменным лицом и непослушными руками он как-то смог из себя выдавить что-то нечленораздельное. Но девушка все поняла и на пальцах показала десять. Будучи экономистом, по образованию, комсомолец пытался проанализировать, что такое десять – время или деньги. Но голова соображала плохо. И он отдался воле судьбы. Не помнил, как оказались в номере, при виде широкой кровати ноги его подкосились. Дама ловким движением залезла в его бумажник достала несколько купюр и положила их в сумочку. Одной купюрой повертела у него перед глазами и сказала слово консьерж. «Видимо портье надо заплатить», – подумал «Павка».

На этом месте он снова остановил свой рассказ и с мольбой посмотрел на Валдиса. Прибалт прожег его взглядом, и комсомолец снова сник. И было от чего. Короче девушка быстро раздела лежащего «Павку» и стала скидывать свою одежду. Когда она скинула все, он увидел валявшиеся на полу латексные пышные формы, а между бедер он увидел то, что повергло его в ужас. «Так это же пацан», – не успел воскликнуть он, как на него навалилось хрупкое тело. Пытался забрать свои деньги, но эта мартышка двинула мне кулачком под глаз и, почти не одетой. выскочила из номера.

Раздалась продолжительная полицейская сирена. За окном послышался какой-то шум, в дверь настойчиво постучали. Мгновенно проснувшись, Алексей подумал о том, что Валдис с комсомольцем опять что-то начудили. Вскочив с постели и набросив халат, подошел к двери и спросил: «Валдис, ты?» Ответа не последовало. Тогда он открыл дверь и увидел Федора.

– Что случилось, Леша? Мы же договорились на девять…

Алексей посмотрел на часы, было ровно одиннадцать.

– Федор, извини, я потерялся во времени и в пространстве. Вчерашние воспоминания, видимо, унесли меня в другое измерение. Просто последний сон был про Валдиса и его приключения в этой же пустыне.

Из отеля в оазис выехали на два часа позже, но это было не критично. Теперь по Панамерикано ехали не на юг, а на север: слева был безбрежный океан, а справа проносилась унылая пустыня. Несмотря на однообразный пейзаж, эти виды Федору нравились. По его словам, они действуют умиротворяюще, разбить бы здесь палатку и пожить как бедуины. Отдохнуть бы от шумной Москвы и от начальников-бюрократов. И заниматься чистой наукой. Далее он рассказал, что оазис, находящийся между Андами и океаном, может быть идеальным местом для биостанции. Задача станции – изучать трансантлантическую миграцию птиц и насекомых.

Промелькнул указатель поворота на Нурин, и Алексей сбавил скорость. На картах оазис не был обозначен, к нему не вели никакие дороги. Ехать нужно было пятикилометровый отрезок по пустыне. Он притормозил, достал из бардачка схему проезда к месту, полученную в столичном краеведческом музее. Посмотрел на спидометр, прикинул, сколько проехали от поворота на Нурин, и стало ясно, что сворачивать с шоссе нужно через два километра. Пожилой сотрудник музея его предупредил, что бездорожье к оазису коварно: есть места, где песок лежит на твердой почве, и места, где песок сыпучий. Он посоветовал взять буксировочный трос и листы фанеры. Алексей подумал, что дед просто перестраховывается: он уже ездил по пустынному бездорожью ни раз и ни два, но фанерку взял, подумав, что она пригодиться для розжига.

Через два километра свернули направо с трассы. Поначалу были видны следы от протектора машин, ведущие прямо, налево и направо. Амазон катил по песку легко и непринужденно. После скоростной езды по шоссе оба пассажира расслабились, и даже закурили с приподнятым настроением. Следов от других машин уже практически не было видно. Федор, покрутив головой на триста шестьдесят градусов, сказал:

– Слушай, старина, кроме песка уже ничего не видно, Панамерикано и океан скрылись за барханами. Как ты здесь ориентируешься?

Алексей взглядом показал на компас, лежащий на панели.

– Ты правильно спросил, сверься с компасом, наш курс должен быть прямо на восток.

Ехали, ориентируясь по компасу еще некоторое время, двадцать минут, а может быть и полчаса. Чувствовалось, что у Федора нарастает внутреннее напряжение. Его настораживало, что следы протектора тут же заметает песком. Посмотрев на стрелку бензобака, застывшую ровно посередине, он несколько успокоился. Когда все хорошо с бензином можно спокойно путешествовать. В это же время Алексей так же стал разделять напряженность Федора. Но оба молчали. Вдруг машина пошла вверх, сцепление с песком потихоньку ослаблялось.