Объятия смерти

Очевидно, что в ближайшее время город превратится в разбуженный муравейник. Квартирующийся здесь гарнизон поднимут по тревоге, а уж они перевернут каждый камень на мостовой, чтобы найти виновника.

На заднем дворе довольно грязной внешне таверны возле конюшни обнаружилась широкая дыра. Слив канализации.

Несмотря на то, что город был пограничным и по меркам Империи — совсем крошечным, канализация здесь была. У таверн или гостиниц были такие вот сливы. Прикрытые решеткой люки служили для хозяйственных нужд.

Быстро сообразив, что это такое, Анна подскочила к этому импровизированному колодцу, легко подняла чугунную решетку и нырнула в не самое приятное, но сулящее безопасность место.

Шлепнувшись с приличной высоты, она с отвращением сплюнула попавшую в рот воду. Река. Чтобы помои не застаивались под городом, по канализации маги пустили подземную реку, которая, разветвляясь по множеству тоннелей, вымывала из города нечистоты. Стараясь реже вдыхать местный смрад, Анна выбралась на относительно сухой участок, а точнее, на островок строительного мусора, скопившийся посреди воды. Чуть дальше виднелся еще один островок, после него бревно. Перебираясь по ним, девушка выбралась в заброшенное ответвление, поднимавшееся немного вверх и уходящее десятками тоннелей в стороны. Это было сделано уже не магами. Это копали люди. Кто все это прорыл?

Анна блуждала по странным переходам, рассчитанным на карликов. Или детей. Пропитавшееся вонючей водой платье неприятно липло к телу, но снять его — остаться голой. Никакое нижнее белье для нее в эту ночь предусмотрено не было. Мама Уля постаралась. Ничего. Все это ерунда. Она еще ребенок, но она будущий маг. А кто такая мама Уля? Старая шлюха с весьма условным авторитетом в приграничном городке? Анна пообещала себе однажды обязательно снова встретиться с этой гадиной, решившей подложить маленькую девочку под богатенького извращенца. У нее все впереди, а пока…

- Не шевелись, — произнес ломающийся мальчишеский голос. Горла коснулось холодное лезвие. — Сима, посвети!

После гулкого удара камня о камень высеклась искра, которая зажгла самодельную лампадку, жутко воняющую общественным туалетом. Только сейчас девушка осознала, что блуждала в полной темноте. Но все прекрасно видела.

- Кто такая? — произнес худощавый мальчишка, одетый в жуткие лохмотья. Именно он прижал к ее горлу что-то вроде заточки, незаметно подобравшись сзади.

- Гвоздь, она светлая! — воскликнула Сима, оказавшаяся девочкой лет восьми-девяти. Только когда она заговорила, стало возможно определить в грязном неряшливом существе девочку.

- Дай сюда, — прошипела Анна молниеносно перехватив своего пленителя за руку и легко выкрутив заточку.

- Эй! — воскликнул мальчишка, отшатнувшись от пугающе сильной чужачки.

Анна не собиралась ему отвечать. С помощью заточки, она распорола мешающий рукав, содрав его и обнажив бледный рисунок танцующей над огнем феи.

- Это же шлюшка из борделя для богатых! — показала на аловолосую пальцем Сима.

- Еще раз так меня назовешь, выпущу кишки, — ответила Анна, в доказательство своих слов создав сотню острых ледяных лезвий. Жаль, что она еще не может управлять ими достаточно уверенно, иначе не пришлось бы использовать ржавую заточку. Увы, магический лед в руки не возьмешь и как ножом не воспользуешься. Атакующее заклинание не рассчитано на бытовые нужды.

Двое сирот, а это были именно они, испуганно притихли. Магов в Империи все боялись и уважали.

Пару раз вдохнув и выдохнув, Анна поняла, что никогда не решится. Поэтому просто сцепила зубы и стала отпиливать татуировку вместе с куском мышцы. Кровь потекла ручьем. Беспризорники, увидев жуткую картину, отвернулись, а Симу вырвало. Они многое повидали, но чтобы кто-то сам себе отрезал кусок руки ржавой заточкой? Тем не менее, мальчик и девочка не ушли. У сирот очень острое чутье. И сейчас оно им подсказывало, что красноволосая светлая — это шанс. Какой — пока не понятно, но определенно шанс!

Тем временем, Анна, глотая слезы и шипя от боли, все же срезала с себя ненавистную рабскую печать. В паре мест пришлось делать воронкообразные вырезы, чтобы удалить «корни» метки. Повезло, что с возвращением магии к ней вернулась способность ощущать магические энергии и различать их. Благодаря этому удалось обнаружить остатки печати и не позволить ей восстановиться. Какой псих вообще придумывал эту дрянь?! А если бы ей сделали татуировку на спине, как изначально хотела мама Уля? Эти корни оказались бы в ребрах…

Сейчас она испытывала к тому магу-татуировщику даже некоторую благодарность за то, что отказался лишать ее надежды на свободу.

Приморозив безобразную рану, Анна прижалась затылком к сырой стене подземного прохода. От потери крови и пережитой боли кружилась голова и тошнило. В воздухе повисла тишина. Минут через пятнадцать, придя в себя, Анна взглянула на молчаливо смотрящих на нее худых и грязных детей.

- У вас есть что-то из одежды? Пусть лохмотья, но чтобы в этом можно было двигаться. Штаны, рубашка?