Объятия тьмы

Глаза слезились от напряжения, виски ломило, во рту пересохло. Часы показывали три ночи – ужасно хотелось спать.

Махнув рукой, я поплелась в душ, мечтая смыть усталость и странную тревогу, владевшую мной весь вечер. В голове роились обрывки прочитанного вперемешку с загадочными образами. И надо всем царил он – темный властелин моих грез и кошмаров.

Черт, ну почему, стоит только закрыть глаза, как тут же вспоминается точеный профиль, завораживающий взгляд, чувственные губы.

Горячие струи приятно массировали тело, расслабляя закаменевшие мышцы. Но мысли упорно возвращались к Виктору, лихорадочно прокручивая события последних дней. Наша случайная встреча, мое неожиданное согласие приехать сюда, странные сны и видения… Все это не укладывалось в голове, настораживало и будоражило одновременно.

Слегка приободрившись, я выключила воду и потянулась за полотенцем. Но едва вытерлась и накинула халат, как вдруг по спине пробежал неприятный холодок. Что-то было не так, я нутром чуяла подвох. Словно некая сила проникла в номер и затаилась в темных углах.

Прислушиваясь к малейшим шорохам, я на цыпочках вышла из ванной. Сердце колотилось где-то в горле, каждый нерв был натянут до предела. Мне казалось, что из каждого угла на меня смотрят чьи-то невидимые глаза.

Охваченная паникой, я заметалась по комнате. Подбежала к двери, судорожно дёрнула ручку – заперто. Массивный стальной ригель был задвинут до упора. Но легче мне не стало.

Метнувшись к окну, я увидела, что оно приоткрыто. Порыв ветра шевелил занавеску, отбрасывая на стену жуткие тени. С тихим стоном я захлопнула раму и повернула шпингалет.

Обессиленная, я прислонилась лбом к холодному стеклу. Внизу расстилался ночной город – море огней, далёких и равнодушных. Никому нет дела до моего страха. Да и кому я смогу объяснить, что со мной творится? Невидимое присутствие, неясные шорохи, необъяснимая тревога – полный бред…

"Анна, возьми себя в руки," – прошептала я сама себе. "Это просто усталость. Ты слишком много работала над этим чёртовым манускриптом. Иди спать, утро вечера мудренее."

Стараясь убедить себя в том, что всему виной переутомление, я побрела к кровати. Голова гудела, веки налились свинцом. Нужно поспать, и весь этот морок развеется как дым.

Однако покой мой был недолог. Всю ночь меня преследовали странные, тревожные видения. Я блуждала по темным коридорам старинного замка, и отовсюду на меня глядели горящие алым глаза. Чей-то бархатный голос нашептывал на ухо непристойности, жаркое дыхание опаляло шею. Смутно знакомые руки скользили по моему телу, даря болезненное, на грани ужаса, наслаждение.

Я металась по постели, всхлипывая и постанывая, будто в лихорадке. Шелковая сорочка промокла от холодного пота, волосы разметались по подушке. О, если бы можно было вырваться из этого сладкого кошмара, унять бешеное сердцебиение, сбросить пелену морока! Но я была в плену, в горячечном мареве, в безумном вихре нечеловеческой страсти.

Стоило провалиться в глубокий сон, как передо мной возник знакомый образ. На сей раз действие разворачивалось в богато убранной спальне с зеркальным потолком. Там, на широкой кровати сплетались два тела – мужское и женское.

При виде знакомого точеного профиля и растрепанных черных волос сердце застучало. Виктор! Я поняла это с первого взгляда, хотя его лицо было полускрыто длинными локонами любовницы.

В моем сне он представал настоящим воплощением порока и мужественности. Его мощное, литое тело двигалось в древнем как мир ритме, напрягшиеся мышцы бугрились под золотистой кожей. Каждое движение буквально излучало силу и звериную грацию опасного хищника.

Виктор двигался размеренно, почти грубо, удерживая женщину за бедра. Вбивался в нее глубокими толчками, заставляя выгибаться и хрипло стонать. А она извивалась под ним, цепляясь за плечи, запрокидывая голову в экстазе. Влажные пряди разметались по подушке, в расширенных зрачках плясали искры безумия и страсти.

У меня перехватило дыхание. Боже, какой стыд! Я словно вновь подглядывала за чужой интимной сценой. Мало мне было вчерашнего конфуза в столовой, так теперь и во снах покоя нет!

А его партнерша отчаянно выгибалась навстречу, тонула в наслаждении, цеплялась за широкие плечи. Ее роскошные темные волосы, почти вдвое длиннее моих собственных, разметались по подушкам волной тяжелого шелка. Пухлые губы, припухшие от жадных поцелуев, приоткрылись в беззвучном стоне.

Воздух в спальне, казалось, пропитался тяжелым мускусом возбуждения, смешанным с ароматами разгоряченных тел – терпкой амброй мужского пота и сладкими нотками женских духов. Густой, дурманящий коктейль, одним глотком которого можно было захмелеть не хуже, чем от крепкого вина.