Объявляю убийце голодовку

Ночь без сна вдохновляла мало, но рисковать нашими жизнями я не имею права. Ничего, утром сошлюсь на бессонницу и головную боль, и можно будет красиво смотаться. Торчать в этом вертепе, в этом бандитском логове до следующего вечера, как было запланировано, я не собираюсь. Тем более, что из развлечений нам пока предложили только землеройные работы. Не уверена, что завтра нас не побалуют чем-нибудь еще более изысканным и не приставят, например, белить забор или высаживать парниковую рассаду. Ну совсем как наша школьная администрация. Они тоже считают, что отдых — это смена деятельности, и делают все, чтобы обеспечить полную занятость самым молодым и безропотным членам коллектива. Только я подозреваю, что свой досуг они проводят несколько иначе.

Обедать нас позвали в четвертом часу. Когда Алка уже бросалась на стены и грозилась обкусать у стульев ножки. Я ей посоветовала воздержаться, поскольку неизвестно, не пропитан ли материал, из которого они изготовлены, каким-нибудь сильнодействующим ядом от грызунов.

— А если ты таким образом хочешь известить хозяев, что не довольна их гостеприимством, то проще выставить пару оконных стекол или посочувствовать, что им не хватило денег на приличную мебель. Уверяю тебя, они сразу догадаются, что тебе что-то не понравилось.

— Тебе-то все равно, — ныла Алка. — Ты так и так не ешь, а у меня сейчас будет голодный обморок!

— Так он у тебя уже вроде был, — засомневалась я. — Хотя у тебя не поймешь. То, что ты называешь голодным обмороком, я бы скорее причислила к здоровому сну!

Подружка все не унималась и пророчествовала свою скорую гибель. В конце концов я плюнула на соображения конспирации и доходчиво объяснила паникерше, что ее смерть может наступить даже быстрее, чем она предполагает.

Алла меня слушала с расширившимися от ужаса глазами, а когда я закончила, ее прорвало. Оказалось, что я авантюристка, таких, как я, надо держать в специально отведенных местах и ни в коем случае не подпускать к нормальным людям.

— Да я с нормальными почти и не общаюсь, — успокоила я подружку. — Они от меня особняком держатся.

— И что же мне теперь, совсем не есть?! Ничего?!

Я пожала плечами:

— Ты девочка большая, я тебе объяснила ситуацию, теперь поступай как знаешь. Брать на душу грех и равнодушно смотреть, как ты поглощаешь отраву, я бы не смогла. У меня, знаешь ли, на трупы аллергия. А выдирать у тебя куски изо рта не рискнула бы даже Заинька. Так что, вместо того чтобы на меня кидаться, обдумай линию поведения. Заметь, я не утверждаю, что от нас собираются избавиться, я это только предполагаю, но лучше не рисковать.

Про себя же я подумала, что будет тем более обидно, если нас вообще пока не собирались трогать, и только наше поведение вынудит кардиолога на крайние меры.

— Так что мне теперь делать?! — завопила Аллочка.

— Не напрягаться. Думать тебе вредно, предоставь это мне.

— Нет уж! Хватит! То, что нас, того и гляди, пристукнут, — твоя заслуга. Думать я теперь буду сама! А сейчас мы уезжаем!

Решимость покинуть негостеприимный кров подружка подтвердила незамедлительно, ухватив свою сумку. В следующую секунду она зашлась в возмущенных воплях.

— Что, фен дома оставила? — притворно посочувствовала я.

— Какой фен?! В сумке кто-то рылся!

Я выхватила торбу и заглянула внутрь. Похоже, подружка не ошиблась. Пожитки кого-то очень заинтересовали. Только почему хозяева действовали столь неаккуратно? Спешили?

— Значит, вот как?! — неистовствовала Алка. — Пока я надрывалась на барщине, рисковала собственным здоровьем, эти мерзавцы шуровали в моем белье?!

— Похоже на то, — задумчиво отозвалась я. — Для того нас, видимо, и припахали.

— Все, я тут больше не останусь! И ни в какие игры играть не буду! — Аллочка раскраснелась, на глаза навернулись злые слезы. Ее лучшие чувства были попраны, а самые светлые ожидания бессовестно обмануты.

Кардиолог, явившийся за нами, чтобы сопроводить к столу, застал Аллу полностью одетой и с сумкой в руках. Он осторожно осведомился, насколько объемная спортивная сумка необходима во время принятия пищи, и получил довольно резкий утвердительный ответ.

— У нее там таблетки, — пояснила я и ухватила подружку за руку. Как бы то ни было, поучаствовать в трапезе нам все-таки придется.

Застольная беседа текла вяло и однообразно. Мадам пыталась вытянуть из нас с подружкой детальные сведения о детстве, отрочестве и юности, хотя сильно сомневаюсь, что она планировала переплюнуть Толстого и разродиться фундаментальным литературным произведением. И уж тем более я не допускала и мысли, что дама интервьюирует потенциальную невестку. Тогда зачем так напрягаться? Не проще ли обсудить прошлогодний урожай клубники и загазованность окружающей среды?

Я отвечала уклончиво и обтекаемо, любой начинающий разведчик у меня мог бы поучиться. На вопросы о родителях описывала детское увлечение коньками, а на все остальные отвечала пересказом содержания первой главы своего незаконченного труда. А что бы она хотела? Чтобы я малознакомой и совершенно мне не симпатичной особе выкладывала свои детские обиды? Не дождется!