Обязалово

Ощущение после княжеского каравана — как Мамай прошёл. Что — сдвинуто, что — сломано, что — украдено. Здесь говорят: «взято в подарок».

По закону гостеприимства хозяин обязан подарить гостю понравившуюся вещь. Гость должен отдариться. Всё очень мило, пока представление о ценности обоих подарков совпадают.

Данилевский пишет, что в Древней Руси эта система доходила до полного абсурда с точки зрения рыночной стоимости подарков.

Можно сравнить с аукционами по продажи вещей знаменитостей. Старые трусики королевы Елизаветы Второй 1968 года использования ушли за 18 штук баксов. Ясно же, что не за кружевную отделку.

Интересно: за сколько можно толкнуть шёлковый домашний халат Андрея Боголюбского в приличном состоянии в моё время? Не, не интересно — не доживу.

На поварне хмурая Домна перебирает посуду. Вот кружка святорусская деревянная. Ею же убить можно! Но у одной — отломана ручка, у другой — вылетело донышко. А у третьей откусан край. Вот этого я совсем не понимаю. Вроде бы — не голодные же были.

Полусонный народ тынялся по усадьбе. Пытались починить сломанное, найти переложенное в другие места, делились впечатлениями. Но бродить «нога за ногу»… у меня долго не получается. Да и жизнь не даёт.

Я очень благодарен Алу. За то, что он сообразил и спрятал нашего куртёныша. А то пришлые бы точно отобрали. Или убили бы из забавы.

А вот Хрысь Жиляту-печника — не спрятал. Жилята клал печки в «Паучьей веси». Понятно, что караванщики спокойно мимо «печника с гонором» пройти не могли. Нет, никакой ссоры-драки не было — Манохины люди вовремя вмешались.

Но… по бородатому анекдоту:

«У армянского радио спрашивают:

— Будет ли третья мировая война?

— Нет, не будет. Но будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется».

Ссоры не было — было такая сильная дружба, что… «Тостируемый пьёт до дна» — наше общенародное правило. В данном случае — до дна лужи, где и засыпает. Да и лужа-то неглубокая! Но пролежать в холодной воде полночи… Воспаление мочевого пузыря… Через три дня в бреду и муках… Как Пётр Великий, только без завещания. Обмыли-похоронили. Уходя с кладбища, я напомнил Николаю:

— Списочек подготовь. Чего покойник должен остался.

— Эта… Как это? Это ж мы ему… Он же вон… ну печек сколько поставил!

— Николай, ну ты как ребёнок. Сам же ряд с покойником составлял. Дело-то не закончено, все потребные печки — не поставлены. Так что — расчёта за работу не будет. А долг за ним остаётся.

— К-какой долг?! Он же…! Дык… корм и кров — по ряду с нас!

— А остальное? На покойнике новые лапти обуты. Я тебе сколько раз говорил — нужна полная разноска по плану бухгалтерских счетов. Иди — сочиняй, купец-молодец.

Николай просидел ночь, но составил список. По уровню фантазии он далеко превосходил тот счёт, который когда-то подсунули графу Монте-Кристо. Да и то правда — откуда у Монте-Кристо двенадцать пар тёплых портянок? Последним пунктом вписали молебен «за упокой» — поймаю попа какого-нибудь — закажу.

Через день после ухода княжеского каравана пришлось срочно идти в Рябиновку: прибежал орущий сигнальщик.

— Аким с Яковым пьяные напились! Дворовых убивает!

Почти всё население Рябиновки сидело в лесу, обсыхало после спешного отступления через залитый водой берег и обсуждало происходящее:

— Они тама…! Бельма наливши…! Воют, рычат, на людей кидаются… С мечами! Вот те хрест! Всбесивши!

Что порадовало: Марьяша, с выбившимися из-под платка волосами, и Ольбег, с разбитым носом, были среди беженцев.

Население с моим появлением дружно вздохнуло с облегчением: Ванька-ублюдок прибежал — есть теперь, кому дерьмо разгребать. Конюх-управляющий так и выразился:

— Батюшка-то наш, Аким Янович, ныне малость не в себе. Надлежит отпрыску родителю болезному помощь оказать, уход душевно потребный. Тама вона.

И ручкой так это выразительно… направление указал.

Как говорит Lise младшему Карамазову:

«— Ах, Алексей Федорович, ах, голубчик, давайте за людьми как за больными ходить!».

Почему «как»?! Где вы видели психически здорового хомосапиенса?! А уж на «Святой Руси»…

Да пошли они все! Но… там Прокуй… И дебил молотобойный… И Ольбег наплаканными глазами светит… Два сдуревших мужика с железяками… Ну, положим, Аким — нынче не боец. Лука не натянет, мечом не ударит — руки у него болят. Но взбесившийся Яков… Неожиданно… И очень опасно.

Если кто-то думает, что «душевный уход» за свихнувшимися вооружёнными психами — моё любимое хобби… Ивашка-попадашка просто послал бы их всех… А вот Ванька-боярич…

Обязанности феодала включают в себя и обязанности милиционера с санитаром. Почему попандопулы про это не рассказывают? Ваши желания и нежелания, Иван Юрьевич… засуньте их… Есть туземная обязаловка — её и играй.

— Ваня, ты сходи — уйми их. А то они людей помучают-поубивают. А после и сами мучаться будут — им стыдно станет душегубами-то жить. А от стыда — ещё больше злобиться станут. Сходи, Ваня. Тебе платочек мой дать?