Обязалово

-- Ванечка-то... добрый мальчик, христолюбивый. Там у нас недалече поганище было. Так он туда сходил.

-- И чего?

-- Дык... всё. Мы тама теперя глину берём.

Я тут - пролетариат навыворот. Пролетариям нечего терять кроме своих цепей. А нам наоборот - боярскую цепь или гривну - не дают. Ну, тем для вас же хуже.

-- Николай, уймись. Дядя пошутил. Цена этим цацкам по весу да по камням - полста гривен. Но это если их на торг выносить да продавать россыпью. А они сведущими людьми вместе собраны. В один...

Как это сказать по-русски? Гарнитур? Комплект?

-- В один набор. В несколько цельных наборов. От этого - вторая цена. Прикрасы эти - память самой великой русской княжны, Елены Ростиславовны. Они ей дороги. От этого третья цена. Господин твой сказал: купи. Не "посмотри", не "поторгуйся" - купи. От этого четвёртая цена. Итого: 200 кунских гривен.

Из бородатых анекдотов:

"Лейтенант-полицейский такому же сержанту на трассе:

-- Я тебя сюда поставил не складывать и умножать, а отнимать и делить!".

А вот я все четыре арифметических действия знаю: умножение произведено, переходим к отниманию.

В помещении установилась гробовая тишина. Николай начал медленно расплываться в восхищённой улыбке. Скарбник потряс головой, будто отгоняя приснившийся кошмар.

-- Сопля охреневшая. Да ну! Чего я тут попусту время трачу.

Он повернулся к Акиму:

-- Ты цену слышал. Давай по рукам, и я велю серебро нести.

Аким тоже расплылся в улыбке:

-- Как был жмотом - так и остался. Золото - его, и цена - его (он кивнул в мою сторону). С ним и руки бей. А мне нельзя - у меня пальчики больные (он поднял на всеобщее обозрение свои перебинтованные сожжённые в пытках руки). Так-то, милок.

-- Я... я... Я тебе не "милок"! Я сюда князев скарб беречь поставлен! Ишь ты - четыре цены! Хрен тебе! Накось выкуси!

В крайнем возбуждении он сунул по нос Акиму кукиш и потряс им. Потом повторил процедуру перед моим лицом. Я несколько отстранился, внимательно оглядывая предложенный для моего пропитания фрагмент скарбникова тела. Потом открыл рот и, со зверским выражением на лице, начал примеряться. Тот отдёрнул руку и в испуге спрятал её за спину.

-- Ну вот... А говорил: "на, кусай". Экий ты, дядя... переменчивый. А с ценой - ещё проще. Не хочешь платить - иди к князю. Скажи, что к делу не годен и вали отсюдова. Или скажи, что слова княжии - вода. Что, по воле твоей, княжьим словам веры быть не должно. Иди, порадуй Романа Ростиславовича.

-- Дык... Два ста гривен! За что?! Вот за эти... прости господи за дурное слово...

-- А вот это уже не твоего ума дело. Хотя мог бы и подумать. Зачем отдавать вотчиннику на рубеже земли Смоленской серебро горстями? Такому, который только собирает дружину? Может одно копьё собрать, а может, с серебром, и три. Боярин-то... даже ещё и не новооглашённый. Сколько у него чего должно быть - со стороны покуда не видно. А князь Владимирский только-только теми путями прошёл, всё дружины по Угре высмотрел. А тута раз - новая. А суздальские и не знают.

Я внимательно оглядел присутствующих.

-- Я так полагаю, что здесь болтунов нет. А Аким Яныч? Наши-то - крепкие, а вот...

-- Ты ещё поищи суздальских послухов в княжьем тереме!

-- Тю! А где ж им ещё быть-то? В тереме-то всё и варится. А со стороны... Что может вражий соглядатай со стороны увидать? Боярин цацки - отдал, князь - взял. А почём, сколько... брешут кумушки. Как дать рубежнику, опальному, ещё не-боярину серебра на добрую дружину и чтоб комар носу...?

Цепкий, внимательный, слушающий взгляд этого... кравчего. Сонный, но неотрывный - "будды", родной, восторженный - Акима. И тяжёлый вздох Якова, сидящего с опущенной головой:

-- Я же говорю - ловок. Нам бы его под Луцк... Э-эх... Плати, скарбник. Или беги к князю да собирай вещички.

Монотонный, непривычно длинный для лаокоониста монолог подвёл черту. Все помолчали, обдумывая сказанное. Скарбник мотнул головой слуге, и тот устремился к двери во внутренние помещения. Я аналогично - Николаю, и тот последовал.

Мычание и протянутые вслед руки имели, видимо, смысл: "Туда нельзя. Посторонним вход воспрещён". На что я, поймав скарбника за рукав, внушительно разъяснил:

-- Во избежание. Если что - пусть уж сразу. Быстрее будет.

-- Глава 217

С четверть часа все сидели молча. "Будда", похоже, снова задремал. Кравчий тоже кемарил. У меня есть подозрение, что этот... Демьян какая-то шишка в какой-то местной спецслужбе. Или, как, минимум, ответственный отставник на ответственном посту.

Я уже объяснял, что травить высокородных удобнее всего через вино. Кравчий работает на пирах разливальщиком - виночерпием. Но его функции могут быть сильно расширены. У него куча помощников - кто гостям наливает, кто упившихся утягивает, буйных во хмелю успокаивает. И пьяный трёп - слушает.

Но ещё больше дел - раньше. Когда бражка - бродит, пиво - варят, настойки - настаиваются, а вино - везут. Всё это надлежит - запасти, сохранить, выставить и восполнить.