Обязалово

-- У... у старого... у Рябины... это самое... лих... лиху... ой не могу... прирастает... маленький... охо-хо... лих... лих... сучок... растёт быстро... скоро, видать, гроздями... ой, маменьки... ой, помру... гроздьями красными... у-у-уй... к зиме... пообвиснет... мороз ударит - сладкий станет... и птички-то... как налетят, как поклюют... аха-ха-ха...

Она завалилась на лавку, хохоча и отворачиваясь от присутствующих. Её служанка вдруг тоже прыснула со смеху. Общие смешки прокатились по группе присутствующих и стихли - князю было не смешно. От такого взгляда - молоко хорошо скисает.

-- Ты бы, душа моя, шла бы себе в покои. У тебя, поди, и покрывало для Иоанна Богослова недовышито.

Женщина, судя по обращению, светлая княгиня Смоленская. Давясь от хохота и вытирая уголком платка слёзы, направилась к выходу. Но проходя мимо нас взглянула на растерянное лицо Акима, и снова начала давиться:

-- Рябина... с грозьями... прирастающими... по всему... ой не могу... по всему стволу... морозов ждёт... снегири-то как обсядут...

Уже не сдерживаясь, она, громко хохоча, кинулась к выходу. Ещё несколько мгновений её весёлый смех доносился с лестницы.

И составлял яркий контраст с наблюдаемой постно-раздражённой физиономией её мужа.

Княгиня, сколько я помню, старшая дочка Свояка от второго брака. А её мать - дочь бывшего новгородского посадника Петриллы. Который убил своего первого зятя, чтобы с Рюриковичами породнится. Та самая, с которой Свояк "крепко стоял в поле против половцев".

Что Петрилловна - "баба с яйцами" - даже по летописям понятно. А дочка, видать, в неё пошла. И как такая смешливая с этим святошей-постником уживается? А просто не берёт в голову: вон, Благочестник аж кипит от злобы, а эта хохочет. Ох, отольются нам сейчас её хиханьки.

-- Я спрашиваю: откуда это у тебя?!

Вопрос был обращён к Акиму, но снова влез я:

-- Дык... эта... я ж твоему оружничьему сказывал... дядь Гаврила - ну подтверди ж... Вот. Да. Стал быть, ходил я по делам торговым к Чернигову. Смолы мы в эту зиму много нагнали. Добрая такая смола получилася. Вот я, стал быть, и подумал: а не продать-то её? А? На Десне. Тама лодейщиков много, не чета нашей Угре. У нас-то речка... одни слёзы. Вот не поверишь, светлый князь, а напротив Пердуновки... ну, селище моё так зовётся... Не... не моё - батюшкино. Вотчина та батюшке даденная. Стал быть, и Пердуновкая моя. Тама их две... Старая и Новая... Ну, Пердуновки...

"Вы хочите песен? - Их есть у меня". Год общения со "святорусскими" туземцами вполне восстановил мою, исконно-посконную, временно задавленную инженерным образованием и динамичным образом жизни, но вполне, как всякому русскому человеку присущую, способность нести околесицу, молоть чепуху, заправлять байду, вешать лапшу и протчая и протчая...

А вот это интересно. Это прокол. Князя Романа. При упоминании о моём походе к Чернигову, князь пристально взглянул на одного из присутствующих мужиков, и тот подтверждающе прикрыл глаза. Теперь осталось только убедиться, что этот, хлопнувший ресничками дяденька - именно Демьян-кравчий. Который и посылал Борзяту за "тайной княгиней с княжёнком". Коли так, то Роман в теме.

Я уже с некоторым трудом выковыривался из своих бесконечных отступлений, уточнений и междометий, когда в горницу вдруг ворвалась стайка женщин.

Предводительницей их, стремительно вышагивающей впереди широким шагом, так что подол сарафана не поспевал и беспорядочно трепыхался где-то в ногах, была девчушка лет 14-ти, которая подойдя к столу, очень похоже на светлого князя ткнула пальцем в грудку золотишка и агрессивно спросила Романа:

-- Это что? Я спрашиваю: откуда это у тебя?

Светлый князь пошёл красными пятнами. Потом просто мотнул головой в нашу сторону. Девчушка оглянулась, ей взгляд скользнул по Акиму, по мне, задержался на моей бандане... Переход от лёгкого любопытства к узнаванию был коротким. Но я успел. Успел начать снова молотить, давая ей время сдержать свои эмоции.

-- Здравия желаю! Госпожа пресветлая самая наша великая княжна!

Это что ж я такое сказанул-то?! Если "пресветлая", то не "великая". "Самая великая" - так не говорят. Хотя по сути - правильно. Елена Ростиславовна - это была она - самая старшая дочь Великого Князя. Сама высокопоставленная невеста на "Святой Руси" в эти годы.

Во французском королевском доме возник как-то титул - "мадемуазель Франции". А здесь можно сказать: "девица всея Святой Руси". Ну, не совсем девица... с моим, кстати, участием. За что мне в любой момент могут голову оторвать. Долго и больно. Чего меня и трясёт.

Тем временем я продолжал толкать ахинею:

-- Ходил к Чернигову... беженцы... майно от мёртвых оставшееся...

Скрывая от окружающих внезапно раскрасневшееся лицо, княжна наклонилась к столу, расталкивая пальчиком сваленные украшения. Потом вдруг заинтересовалась и вытащила на пальчике какую-то висюльку:

-- Это не моё.

-- Уверена?