Обязалово

-- Ну, Аким, времена... сам понимаешь. К князю сейчас идти - только хуже будет. Ты скажи где встал - я человечка пришлю. Ежели что. Вдруг.

Вот не надо мне размазню по ушам размазывать! Мне это: "мы с вами свяжемся", "мы будем иметь вас ввиду"... Это для вас, мужи добрые, новизна. А я в бюрократии... родился, тонул, выплывал, гадил и кушал... Жил, короче.

И чётко усвоил: бюрократия человеком прошибается. Надо знать - как, надо знать -- кому, чего, сколько и в какой форме. Надо знать свои права и его обязанности. Но бюрократ - удара индивидуя - не держит. Если, конечно, индивид - личность в удар вкладывает. Потому что бюрократ - функция. И ему вкладывать душу... за это ж не платят! А реально и больно наказывают.

Охо-хошеньки... Вкладываемся.

Я вытащил, из подшитого изнутри к поле кафтана карманчика, кожаный мешочек с завязками. Идиотская страна, идиотская одежда - карманов нет! Приходиться самому портняжничать. Ванька-портной, прогрессор-белошвейк... кретинизм.

Развязал завязки, вытащил платочек беленький, опустился на колени.

Идиотская страна, идиотская мебель - в присутственных местах нет столов! Только лавки по стенам да большое кресло в середине дальней стены. Актовый зал, одним словом.

Мне нравится это слово. Хорошо бы как-нибудь кого-нибудь... на этом кресле... Это - "княжеский стол" называется? Как свиньи: "вот это стол - на нём сидят". Устроить бы на этом "столе" - акт. Такой... пролонгированный. На других разных столах - я уже, а вот на таком...

Ванька! Хватит трястись - поздно. Голову - или оторвут, или - нет. Не дрожи так. Разворачивай. Итить тебя ять.

Я развернул платочек. В теньке залы загадочно поблёскивали драгоценные камни на золотых украшениях.

Подарок Смоленской княжны Елены Ростиславовне её первому мужчине, беглому холопу, который случайно спасся у неё под кроватью, за что её же и изнасиловал.

Подарочек чуть дополнен кое-какими посторонними побрякушками. Просто для увеличения стоимости. И - вариантности: не в одном месте взято.

-- Эгкрх... Эта... чего?

-- Ваня... эта... вот...

Акиму я просто палец показал. Не тот, про который вы подумали, а указательный. В смысле - тш-ш-ш, потом. А вот "будда"...

Оружничий занимается княжеским оружием. Такое оружие обильно украшают. Приходиться понимать и в ювелирке. То, что это игрушки княжеского уровня - он уже понял. То, что они украдены, скажем приличнее - взяты, отсюда, из смоленской сокровищницы - либо уже понятно, либо поймёт очень быстро.

Тут все вещи уникальные, штамповок нет. А украшения вообще - эксклюзив, настоянный на уникальности.

-- Это? Да вроде какие-то цацки бабские. Я зимой к Чернигову ходил. По делам торговым. Под поганых попали. Еле отбились. Назад шли - беженцев целый обоз собрался. Голодные, битые... Иные и помёрли дорогой. Ну, в пути-то... у кого вдова или, там дети большие... а которые одни - их майно мне ссыпали не глядя... там-то не до того было. Только пришли - ледоход. Еле успели доволочься. После - половодье, у нас в вотчине чуть весь целиком под воду не ушла. Чуть вытащить успели. Потом, значиться, сев. Новосёлы ж, росчистни давай... Вот, только уж как сюда идти - руки-то дошли глянуть. Я сразу и понял: такую красу - только княгине. Только нашей, только светлой... Хотя может и княжнам сгодиться. Как думаете, а, мужи добрые?

"Будда" махнул рукой. Типа: дай сюда. Подержал на коленях платочек, пересыпая в нём украшения. Не глядя протянул руку за мешочком. Всё это время его, несколько... бурятское (?) лицо выражало... отсутствие всякого выражения.

-- Гостей - в гостевую избу. Отдельно. Квасу, заедок. Ни на шаг. Глаз не спускать.

С тяжким вздохом слез со скамейки и, переваливаясь, широким, поперёк себя шире телом, потёк к выходу. Аким, в крайнем недоумении протянул, было, руку вдогонку. Но перед ним уже заплясал прислужник:

-- Вот и хорошо! Вот и славненько! А пойдёмте-ка, гости дорогие, во трапезную, а попробуйте нашего кваску княжеского. Уж его-то у нас не просто так делают. Уж такие секреты есть! Тута вощина особая, тута мёд липовый...

Прислужник вился вокруг роем мух. Оказывался одновременно со всех сторон, подталкивал, тянул, направлял и выпроваживал. При этом - ни одного жёстко фиксируемого прикосновения. Ошалевший Аким как загипнотизированный двинулся следом. Мы с Яковом - тоже.

Довольно большое строение возле ворот оказалось гостевой избой. В которой нам досталась отдельная горница. Прислужник на минуточку выскочил, и Аким, наконец, обрёл голос. Вполне командирский, но с несколько истерическими интонациями:

-- Ванька! Ты... Идолище Поганое! Ты что ему сунул? Ты где это взял?! Ты почему мне не сказал? Ты...

-- Я - это я, а ты это - ты. Твою в бога гроба душу мать не ругавшись! Лаять меня - не смей! Получишь гривну - тогда... поглядим. "Умножающий познания - умножает печали" - не слыхал? Тебе своих печалей мало?! Перестань мне палки вставлять. В мозги. Цель у нас одна - твоё боярство. Не мешай.