Обязалово

-- Княже! Не вели казнить! Это сын мой, Ванятка! Он - не вор, не злодей, не душегуб!

Как хорошо дед про меня думает! Это я-то не "душегуб"?

А что это было? Я же просто шагнул к крыльцу. Но какой-то дурак пытался воспрепятствовать и подставил ножку. Я вылетел на крыльцо головой вперёд и мне навстречу, в грудь, князь ткнул своим посохом. Может, чисто инстинктивно пытался остановить моё падение. Хотя... такой резной дурой чёрного дерева - грудную клетку можно насквозь пробить.

Я, вот тут точно - чисто инстинктивно, без всяких боевых искусств - врубил по княжьему посоху своим дрючком. Князь блока не ожидал, посох выпал и упал. И - бумкнул. А из толпы выскочили "два молодца, одинаковых с торца", сшибли меня на колени и воткнули лбом в пол.

Финита? - Ага, индейская изба вам в гости, православные: у одного из молодцев у шеи - перо Сухановской рогатины, у другого - рожно Ноготковой секиры. Спиной к ним стоят Ивашко и Чарджи, клинки обнажены, а "ш-ш-щ" - это топоры Чимахая.

-- Сын, говоришь? А с чего это у твоего Ванятки людей - всё железо наголо?

Аким... призадумался. Вопрос-то... наглядный. А ежели сынок - вор и противу светлого князя злоумышленник, то голову срубить надлежит и папашке. По "Изборнику": не ослабевай бия младенца, а то будут тебе многие обиды и наказания.

Молчать - нельзя. У "Бешеного китайца" плаха - как проходной двор. Оправдываться - нельзя. "Извиняться" - говорить "из вины", признать себя в чём-то виноватым...

Прямой наезд... На Андрея Боголюбского?! Блин! У меня столько глупости не наберётся! Остаётся одно - меняем тему.

-- Да разве ж это всё?! Да у меня у одного - ещё девять клинков! Ты вели своим отпустить - покажу. (Это я пытаюсь выпендриваться и кочевряжиться из положения "замели волки позорные").

Андрей рукой своим махнул - отпустили. Но не отходят: а куда ты отойдёшь, если точёное железо за ушком щекочет? - Почему за ушком? Так фиг их знает - может, у них под одеждой доспехи. А так - без вариантов.

Тогда уж и я своим махнул. Подобрал княжеский посох - тяжёлая зараза! С остриём и богатым навершием. Вот навершием и подаю вежливенько владельцу.

А он взял, и мне сразу этим дубьём полу безрукавки оттопырил:

-- Это что?

Глазастый, однако. Хоть и князь, и годами... ему уже полтинник. Принимаю пристойный вид, запахиваюсь, типа - делаю глубокий поясной поклон, рукой от плеча до полу.

-- Ой же ты да пресветлый князь да Андрей Юрьевич, ой же довелася мне радость несказанная - да на тебя глянути...

-- Дурень блаженный? Покажь - что там у тебя.

-- Так... Это две обоймы по четыре ножа.

-- Хм... Дай сюда.

-- Дорогому гостю - всё что не попросит. А ты мне - меч Бориса подержать дашь?

Чтой-то я хамить сильно начал. Видать, с большого перепугу. Меч этот... тут дело такое... несколько щекотливое.

Андрей Юрьевич Боголюбский, "первый великоросс", причисленный к лику святых Русской православной церковью в чине благоверного, строитель множества храмов и прочая и прочая... - самый знаменитый на "Святой Руси" церковный вор.

После вокняжения отца своего Юрия Долгорукого в Киеве, Андрей был поставлен князем в Вышгороде. Там - едва ли не самые почитаемые святыни - мощи святых заступников Бориса и Глеба. Там, основанный ещё древней княгиней Ольгой, "зарёй перед рассветом" - первый женский монастырь на Руси. Там - одна из двух самых древних и почитаемых икон Богородицы.

Икону Андрей украл. С отягчающими обстоятельствами. Вот как это описано у Костомарова:

"Была в Вышгороде в женском монастыре икона Св. Богородицы, привезённая из Цареграда, писанная, как гласит предание, Св. евангелистом Лукою. Рассказывали о ней чудеса, говорили, между прочим, что, будучи поставлена у стены, она ночью сама отходила от стены и становилась посреди церкви, показывая как будто вид, что желает уйти в другое место. Взять её явно было невозможно, потому что жители не позволили бы этого. Андрей задумал похитить её, перенести в суздальскую землю, даровать таким образом этой земле святыню, уважаемую на Руси, и тем показать, что над этою землёю почиет особое благословение Божие. Подговоривши священника женского монастыря Николая и диякона Нестора, Андрей ночью унёс чудотворную икону из монастыря и вместе с княгинею и соумышленниками тотчас после того убежал в суздальскую землю".

Вот так, с краденного "благословения Божьего" и началась история России.

По дороге в Ростов, ночью во сне князю явилась Богородица и велела оставить икону во Владимире. Андрей так и поступил, а на месте видения основал село Боголюбово, которое со временем стал его основным местопребыванием.

От этого села, точнее - от построенного там княжеского замка - и прозвище "Боголюбский".

Пытаясь "прикормить" икону, Андрей заказал огромный золотой оклад в 14 килограммов весом ("вбил в доску крашенную 40 фунтов золота"). Хотя, конечно, глупость: зачем Пречистой Деве - золото мирское?