Обязалово

Я уже говорил: приезжий, чужак - всегда цель для местного криминала. Больше всего в русских городах приезжих - на пристанях. Поэтому нижние приречные районы русских городов - "подолы" - превращаются в городскую клоаку, накопители отбросов городского общества. Сначала человек работает, к примеру, грузчиком, потом - перебивается случайными заработками, потом - случайными кражами или обманами пришлых. Потом... тать, разбойник, нищий, попрошайка. Некоторые с этого начинают. Кубло.

И тут мы... такие... тёпленькие. Куда становиться - не знаем. Чего кому платить - не ведаем. Где как ночевать, где костёр разжечь, где дров взять...

Встали к какой-то пристани. Только привязались, только начали по сторонам ночлег искать, подходят четверо. Оружные, но... разнообразно. Старшой, с мечом и в шишаке сразу в наглую:

-- Кто такие? Почему без спроса? А ну, отваливайте!

Аким сперва гонором:

-- Я! Аким Рябина! Сотник смоленских стрелков!

-- Рябина? Не слыхали такого. У стрелков сотником - Цукан Щавеля. Брешешь ты, дядя. За брехню надо бы взять тебя - да к тысяцкому на двор. Ну да ладно - заплати и проваливай.

Аким как-то... растерялся.

-- Скока ж, служивые, хочите? Чтоб с причалом и без беспокойства?

Тут Николай влез:

-- Так тебя ж Репа звать. Репа Вонючка. Тебя ж в прошлом годе за татьбу на торгу плетью били! Чтобы татя, да в пристаньскую стражу... Чего, ребятки, надумали с дурней проезжих серебрушек состричь?

Опа! Тема знакомая. И по Демократической России, и по Остапу - сыну "турецкоподданого". Поэтому и реакция моя - чуть быстрее:

-- Сброю к бою. Чимахай вразуми доярок.

Просто Чимахай уже на пристани стоит, как раз топоры свои из узла достаёт, чтобы за пояс убрать. Но - тормозит:

-- Эта... А бабы-то где? Ну... доярки-то?

-- А вот стоят. Хоть и не бабы, а тоже доить надумали. Нас. Эй, дояры! Пояса, брони - долой. Кто побежит... Сухан, сулицы взять.

И остальные мои - уже все с точёным и обнажённым в руках.

"На берегу доярка доила корову. А в реке всё отражалось наоборот".

Получилось как отражалось. Ушли молодчики не солоно хлебавши. Как здесь говорят: "пошёл по шерсть, а пришёл стриженным".

Красиво? - Конечно. Только сколько фырканья было, когда я своих учил! Я же поломал один из базовых принципов здешней воинской выучки!

Средневековый воин имеет навык собираться долго. Нужно кучу неудобных вещей на себя одеть, всё на завязках, ремешках, шнурочках. Иное самому и вовсе - только со сторонней помощью. Обвешаться, приладить, подзатянуть, примериться...

А мне довлеют нормы другой эпохи:

-- Через 45 секунд - на плацу с оружием!

Мне, из-за моей "беломышести", брони противопоказаны. Шашечку на спину - вот он я!

После десятка "учебных тревог" "мужи мои" чётко определились: если "учебная" - выбегать хоть в исподнем, но - с саблями, если "настоящая" - сперва "брони вздеть".

Вот "антивоенный" навык и пригодился. Или правильнее: "антивоинский"?

На песке возле пристани костёрчик разложили, повечерять бы. Опять бежит один:

-- Тута нельзя костры жечь! Пожар будет! Счас стражу позову! Не хошь - давай денежку.

Аким - злой, головой Якову кивнул. Тот и приложил с маху. Мне аж жалко мужика стало - тройное сальто с визгом.

Этот исчез - ещё ползут. Уже совсем... гноище. Грязные, драные, у кого - бельма, у кого язвы, кто - с клюкой. Волосы не стриженные, сальные. По шапкам да платью насекомые шевелятся...

-- Подайте Христа ради!

Аким скривился, но командует своим:

-- Бросьте убогим хлеба, чего нынче не съедим.

А мне поучение Ивашкино вспомнилось. Как он в походе меня остановил:

-- Подашь хоть что - со всей округи сбегутся, всю ночь выть будут.

Опять же, Ганс Христиан Андерсен в "Калошах счастья" солидарен более с Ивашкой, нежели с Акимом:

"У ворот гостиницы сидело множество нищих-калек, даже самый бодрый из них казался страшным сыном голода. Словно сама нищета тянулась к путникам из этой кучи тряпья и лохмотьев.

- Господин, помогите несчастным! - хрипели они, протягивая руки за подаянием.

...

Открыли окно, чтобы впустить свежего воздуха, но тут в комнату протянулись иссохшие руки и послышалось опять:

- Господин, помогите несчастным!".

У меня нет волшебных калош. Чтобы мгновенно убраться из этой... "Святой Руси".

-- Хлебушка? Да без проблем! Только сперва помыться.

-- Эта... а почто? Господине! Третий день... маковой росинки... язвами аки Иов многострадальный... истязаемый оводами и шершнями... одной лишь верой христовой спасаемый... на его лишь милость уповая...

-- Первое лекарство от несчастий и болестей - милость господня. Вторая - чистота телесная и духовная. Злата алкаете, а сребро расточаете втуне? Выкинуть всех реку. А уж потом я вас лечить начну.

Рассосались быстренько. Даже и безногие.

Ну вот, жанровая сценка - "Прибытие мирных путешественников в святорусский город" - закончилась. Спать-то сегодня будем?

По утру появились уже настоящие сторожа: пристань-то одного купеческого дома. Николай сторожей успокоил, но пришлось заплатить. Ногату за пристань - пришвартовались, ногату за берег - лежали, ногату за костёр - палили.