Обязалово

Справа стоит мёртвый сосед. Разрубленное, запрокинутое лицо. Мухи ползают. Не падает — некуда. Чуть дальше — парнишка из соседней деревни, кровавые пузыри лопаются на губах: сломанные рёбра пробили лёгкие.

Если сейчас ударит Засадный полк — напор противника сперва усилится, моя очередь помирать придёт.

Если засвистит татарская дудка — они отойдут.

И мы отойдём. На два шага. Строй чуть ослабнет, мёртвые и тяжелораненые упадут на землю.

«Здесь никто не найдет, даже если б хотел,
Руки кверху поднявших.
Всем живым — ощутимая польза от тел:
Как прикрытье используем павших».

Здесь — не найдёт. Поднять даже одну руку — сдохнуть.

Тот парень с пузырями — поднял. Руку с топором: хотел ворога ударить. Чего с татарином случилось не видал, а пареньку рёбра сломали.

«Павшие» не «прикрытье» — подготовленное предполье. Татарские кони в атаке спотыкаются на телах, образуются целые завалы перед нашим «забором».

Пьер Безухов, попав на Бородинское поле, был крайне удивлён его пустынностью. Массы вооружённых людей отнюдь не сталкивались непрерывно, не кидались грудью друг на друга, как ему, гражданскому человеку, по общепринятым представлениям о битве, казалось должно было быть.

«Основной вред происходил от снарядов и пуль, пролетавших над полем во всех направлениях».

Можно дать числовые оценки. То, что необстрелянный граф воспринимал интуитивно, то французская полевая медицинская служба описывала в рапортах. Примерно 2/3 раненых — от артиллерийских снарядов разного вида, четверть — от ружейных и пистолетных пуль. Потери от холодного оружия всех видов — 5–6 %. В том числе: 0.5–1.5 % — от штыков. Это в сражении против русской армии, в которой штыковой удар являлся фирменным знаком и поводом для особой гордости!

Состояние — «стоячая маринованная сельдь» столь непривычно, пугающе для посадского или сельского жителя, что, сколько можно — шеренги не прижимаются друг к другу, держат дистанцию. Плотная масса конницы могла бы их пробить.

Но степняки ещё более не любят сомкнутого построения. Скачка галопом в толпе… Основной шаблон для похоронки на степняка: затоптан насмерть конями боевых товарищей.

Гюго подробно описывает гибель французских кирасир в битве при Ватерлоо.

Две кирасирские дивизии влетели в выемку, по которой проходила местная дорога. Дальше на английские пехотные каре в атаку поскакали только те, кому повезло не стать «наполнителем» этого рва под копытами коней своих сослуживцев.

На Бородинском поле между русскими и французскими позициями есть небольшая ступенька. Такой маленький геологический «сброс». Чуть выше колена высотой, пару километров длиной.

На все эти километры лежал завал из корпусов французской кавалерии, посланной здесь в атаку.

В реляции об этом сказано скромно:

«Незначительные неровности местности коннице приходилось преодолевать с немалыми потерями».

В нормальном бою конница — любая, кроме, пожалуй, тевтонской «свиньи», крылатых гусар и казачьей лавы, атакует россыпью. Это оставляет «забору» шанс. Понятно, что русские «заборы» битв не выигрывают. Их боевая задача — по известному приказу Сталина: «Ни шагу назад». Умереть, не сходя с места.

Чтобы растянуть этот процесс, в княжеских и боярских дружинах появляются лучники. Лучники в Европе — от древних персов до английских йоменов — второй сорт. Какие-то вспомогательные, иррегулярные, плохо-оплачиваемые отряды. Ну какие они воины, если не держат строй, не сходятся с врагом грудь в грудь? Трусы, слабаки, бабы… Стрельнул издалека, чтоб его не поймали, и спрятался за спины настоящих мужчин.

Александр Македонский, поставивший в свою армию две тысячи критских лучников, проявил невиданное вольнодумство. Но этого либерализма хватило ненадолго: при разгроме персов ему в плен попал командир скифского отряда. Молодой скиф несколько перебрал греческого вина и порассказал лишнее. Поняв, что тактике конных стрелков македонцам нечего противопоставить, Александр в ярости убил пленного.

Княжеское, благородное отношение к войне требует славы в форме удачного удара мечом, копьём, топором. В Липицкой битве летописец специально отмечает, что Мстислав Мстиславич трижды проехал насквозь строй противника, убивая суздальских ополченцев боевым топором на кожаном ремне. Этакий аналог Молота Тора, «бумеранг на верёвочке».

А вот стрельба из лука для русских аристократов — забава. Оружие охотничье, но не боевое.