Обязалово

— Или в подклеть пошла? Немат думал нам овчин продать.

— А! Гадина! Ему бы всё отцово майно распродать, прахом пустить! Всё для этой сучки ублажения!

И — бегом в подклет. Я Сухану мигнул и следом.

В темноте подклета, при тусклом свете маленькой сальной свечки будущая «невеста христова» Варвара мордовала свою бывшую холопку.

Ухватив её за волосы и сбив беременную женщину на колени, она раз разом била её лицом о стоявшие вдоль стен короба с припасами.

— Гадюка подколодная! Подстилка драная! Прежде ты мне косы чесала, я тебя подружкой считала! А теперь брату моему уд чешешь, майно моё забрать хочешь! Убью змею проклятую! Сдохнешь подлюка изменщицкая!

Баба — хрипит, девка — визжит. Пора: мой выход. Сухан тулуп с короба — дёрьг. Девке на голову — мах. По руке её — стук, под колени ей — грюк. А я уже вокруг бегаю, вожжу ременную заматываю. Тулуп длинный, вожжа — ещё длиннее. По хребтине дуру стукнул, она и по полу вытянулась. Такой… рулон ковёрный получился. Только из тулупа и с начинкой. Ни головы, ни ног не видать.

У хозяйки глаза… «рублёвые». В глазах — ужас. Сказать не может, только пальцы по стенке скребут. Вот тут она и разродится… Прямо мне на руки.

— Спокойно, спокойно красавица. Всё хорошо, всё согласовано. Ты не бойся — тебя не тронем. Для тебя же это и делается. Немат сестрицу отдал мне в обучение. Вот мы её и забираем. Так что она тебя бить-мучить больше не будет. Давай-ка поднимемся осторожненько, да пойдём потихонечку. А то сыро здесь сидеть. Тебе, хозяюшка, себя беречь надо. Давай помаленьку.

Взял под локоток, вывел во двор. А там уже «вороны» крутятся, блины с мёдом на ходу дожёвывают.

— Уводи-ка, красавица, вороньё со двора — нам пройти с грузом надо.

Она отошла на шаг, повернулась:

— Ты… не казни её сильно. Она… просто глупая. Не мучай. Сверх меры. А тебе… спасибо. Молиться за тебя буду.

Поклон в пояс, всхлипнула и пошла к монахиням — неправды сказывать, в дом заманывать. Бабы, одно слово. Фиг поймёшь.

Ходу, Суханище, путь свободен, наши уже в лодке сидят.

Ныне многие думают, что я, де, с самого начала всякий свой шаг наперёд прозревал и к цели своей прямиком шёл. Сиё есть неправда. И цели у меня менялися, и путей к ним я не видел, а и видел, да неверные бывали. Шёл я по жизни как тот Иван-дурак в сказке. Встречалися мне всякие… зверушки. «Не ешь меня, Иван-дурак. Я тебе ещё пригожусь».

Трёх лет не прошло, как встал я на постоялом дворе в посаде Дорогобужском. Среди ночи влетел во двор всадник. Конь загнанный под ним пал. При свете факела увидел я отрока, который, превозмогая слёзы и боль в сломанной ноге передал порученное:

— Нематова хозяйка велела… К нам в усадьбу княжьи гридни пришли. За тобой идут.

Вот так и пригодилась та девчушка беременная. Через её душу я живой остался. И Варвара пригодилась, и сразу, и вскорости. Хоть и не по своей воле.

Часть 40. «Крест деревянный иль…»

Глава 214

Снова ночь, река, лодка.

Лодейка у Немата — порядочная, «смолянка». Их тут иначе делают — не так, как на Оке «рязаночки». И чуть больше — на 14 гребцов, корма шире, между самой кормой и скамейками для гребцов — пустое место. Сюда крупный груз складывают. У нас груз в Дорогобуже лежит, сейчас придём, заберём, да и побежим вниз.