Обязалово

«Вниз по Волге-реке,
С Нижня Новгорода
Снаряжен стружок,
Как стрела, летит.
Как на том на стружке,
На снаряженном,
Удалых гребцов
Сорок два сидят.
Как один-то из них —
Добрый молодец,
Призадумался,
Пригорюнился.
— Ах, о чём же ты,
Добрый молодец,
Призадумался,
Пригорюнился?
— Я задумался,
Пригорюнился
Об одной душе,
Красной-девице.
Эх вы, братцы мои,
Вы, товарищи,
Сослужите вы мне
Службу верную.
Киньте-бросьте меня
В Волгу-матушку,
Утоплю я в ней
Грусть-тоску мою.
Лучше в море мне быть
Утопимому,
Чем на свете мне жить
Нелюбимому».

Хорошая песня. Жалостливая. Один вопрос: зачем топиться в Волге, когда «лучше в море…»?

Мне своим приказать — они кого хошь утопят. Хоть где. Но я-то — не нижегородский купец. Ну совсем — «нет»! Поскольку Нижний — ещё не основали. Да и «задумался, пригорюнился» я не «об одной душе», а совсем даже о теле. Хотя тоже — «красной-девице».

Пока вокруг тулупа с вожжой бегал… довелось кое за что подержаться. Ну, типа… Что можно понять через караульный тулуп? А зачем понимать? У меня же воображалка… «гармоническая». В смысле: на гормонах. Тут главное не что в тулупе было, а что у меня давно не было.

Мы «ученицу» на корме бросили. Там Аким и дедок-кормщик наш. Остальные — на весла. Народу — половина, груза нет. Лодка пустая, идёт легко. Навалились — аж летит.

Я пока… сублимировал с помощью весла — пропустил. Да и темновато. Аким начал девку из тулупа выпутывать.

Не знаю чего он хотел. Отеческое увещевание провести? Как он вожжу снял — она и кинулась.

Опять же, классика — «Кавказская пленница». Что первым делом получает освободитель молодой девицы? Правильно: по морде.

У Акима и шапка в реку улетела. Девка его на борт сшибла, орёт, одной рукой за бороду таскает, другой молотит куда не попадя. Каких… энергичных «невест христовых» готовят здешние монастыри!

В «Святой Руси» не принято поднимать руку на чужих женщин и девок. Как с телевизором: в свой можешь пивные бутылки хоть каждый футбольный матч кидать, а в чужой нельзя: преступление против собственности. Вот мужички и растерялись.

А я-то — вырос в обществе всеобщей демократии и равноправия. А если равные права, то и такие же обязанности. И наказания за их нарушение.

Серёдка у лодки пустая — в два прыжка и я у неё на спине. На одной руке наручник сразу застегнулся, на другой — пришлось по почке приложить, чтобы бороду Акимову выпустила. Здоровая кобылища — как меня лягнула, так я и улетел.

Пока она, с застёгнутыми за спиной руками, с Акима слезала да встать пыталась, мне вожжа попала. Да не под хвост! Просто — под руку. Три оборота вокруг лодыжки и пинка. От души. Она только мыркнула. За борт, головой вперёд.

Аким лежит-стонет. Хорошо она его спиной об борт приложила. За голову держится — шапка улетела.

На «Святой Руси» мужик без шапки — почти как баба без платка. Или позор, или пожар. Ну, ещё — церковь, похороны и начальник.

Только начал его подымать да усаживать — в двух шагах вымётывается из воды чудо-юдо чёрно-белое и орёт. Выплёвывая во все стороны воду и пытаясь заглотить воздух. Шуму-то сколько!

— Навались! Ещё раз. Ещё разик.

Лодка рванула вверх по течению, а чёрно-белый ком тряпья тихонько поплыл вниз. Тихонько, но — громко. Тут я за вожжу и дёрнул. Мелькнула белая пятка — обувка, видать, слетела. Дуру развернуло вдоль реки, и ком сбившейся на голове тряпок ушёл под воду.

* * *

Знакомо ли вам понятие «килевание»? А ведь для множества взрослых храбрых мужчин многие столетия это слово было синонимом ужаса.

Очень простое занятие: к связанному человеку привязывают две верёвочки и опускают за борт корабля. За одну тянут, другую травят. Протаскивают страдальца под килем судна и поднимают с другого борта. Простое купание с элементами подводного плаванья. Морскими уставами приравнивается к смертной казне. Применялась ещё древнегреческими пиратами, но настоящего расцвета достигло в флотах глубоко гуманных и чрезвычайно прогрессивных голландцев и британцев.

Одни привязывали наказуемого к снятой крышке люка, чтобы он, не дай бог, не порезался о наросшие на дно корабля ракушки и не отдал богу душу преждевременно от множественного кровотечения.

Другие начинали с подвешивания к рее вниз головой, для удлинения «трека» и большей наглядности. Различались быстрое и медленное килевание, непрерывное и с остановкой под килем… Наказание назначалось одиночное, двойное, тройное. Хотя только единицы за всю историю всех флотов смогли пережить тройное килевание.