Обязан выжить

— Вот оно что… — Иртеньев притянул Ирину к себе и после короткой паузы пояснил: — Это под Каховкой случилось. Я там последний раз в штыковую ходил. Ну и зацепило… Меня уже потом немец-колонист, из местных дружинников, подобрал…

— Значит, вы до последнего дрались… — вздохнула Ирина.

— Да нет, — тихо возразил Иртеньев. — Был у нас под Каховкой шанс… Был… Если б барон рискнул конницей, то…

Вика внезапно оборвал себя на полуслове и, понимая всю бессмысленность своих сожалений, умолк.

Ирина подождала и, только поняв, что Иртеньев об этом больше ничего не скажет, тихо спросила:

— Признайся, ты про Сибирь маме наврал?

Некоторое время Вика молчал, удивляясь силе женской интуиции, и только потом, со вздохом, ответил:

— Маленько наврал…

— Так, значит, ты в бегах?

По интонации Ирины Вика безошибочно понял, что она встревожилась, и на какой-то момент ему даже захотелось рассказать ей всю правду, но что-то его остановило, и, подпустив чуточку иронии, он сказал:

— Да вроде того…

— Но документы-то у тебя хоть есть?

Похоже, Ирина всерьез забеспокоилась, потому Иртеньев совершенно серьезно ответил:

— Конечно, есть. И не бойся. Я их в Одессе давно выправил и все время живу по ним.

— Ну, если так…

По тону ответа Иртеньев решил, что женщина ему поверила, и, словно ставя точку в неприятном разговоре, притянул Ирину к себе.

* * *

Городской пляж узкой полосой протянулся вдоль высокого глинистого обрыва. Улица, полого спускавшаяся вниз и выводившая к морю, была чуть дальше, и от нее пляж отделял зеленый дощатый забор с проходной будочкой посередине.

Несмотря на будний день, любителей купания было много, и все они маялись от жары. Однако ближе к вечеру подул легкий ветерок, и заштилевшее было море покрылось рябью. Мелкая волна с убаюкивающим плеском стала накатывать на берег, ветерок отогнал зной, и Вика, растянувшись прямо на теплом песке, погрузился в сладкую полудрему.

Всю последнюю неделю Ирина каждый вечер приходила к матери, чтобы всю ночь провести с Иртень евым, и, пожалуй, только возможность отоспаться днем на пляже давала Вике возможность оставаться в форме.

Вот и сейчас, слегка прижмурившись, он бездумно смотрел на поросший колючками обрыв, для разно образия время от времени переводя взгляд на летние женские туфли, оставленные рядом с соседним лежаком какой-то купальщицей.

Внезапно краем глаза Иртеньев заметил, как чужая рука воровато скользнула в носок завалившегося на песок туфля и ловко выдернула оттуда что-то сверк нувшее желтоватым блеском. Вика чуть-чуть повернул голову и увидел, как вещица скрылась в кармане у приблатненного парня, который вихляющейся походкой тут же направился к выходу.

Мгновенно осознав, что случилось, Иртеньев рывком поднялся и заспешил следом. Видимо, парень тоже что-то почувствовал, так как заторопился и, прежде чем Вика догнал его, выскочил за границу пляжа.

Иртеньев бросился догонять и, едва миновав входную будку, увидел, что парень пошел не улицей, которая начиналась сразу за забором, а тропкой, вившейся под обрывом. Вика рванул бегом и успел перехватить парня еще на тропинке.

Увидев Иртеньева, загородившего дорогу, парень с ухмылкой вынул ножик и угрожающе прошипел:

— Отскочь, фраер… Я урка!

Не отвечая, Вика сгреб горсть песка с откоса и швырнул в лицо парню. Не ожидавший этого урка схватился за глаза, а Вика, прыгнув вперед, перехватил нож, вывернул парню руку и свободной рукой достал у него из кармана дамские часики.

Опомнившийся парень рванулся, но Вика дал ему пинка, отчего тот, выронив нож, отлетел метра на три, чуть не свалился на колени и, видимо, опасаясь, что его сейчас арестуют, сломя голову помчался прочь.

Подобрав нож, валявшийся на тропинке, Вика зашвырнул его далеко в воду, проследил за его падением и только после этого не спеша пошел назад, ко входной будке, нимало не заботясь, видел ли кто его на улице.

Когда Вика возвратился на свое место, он увидел, как его соседка, молодящаяся дамочка, вылезши из воды, принялась растерянно перебирать свои вещички. Скептически оглядев ее модный, в обтяжку, купальник и заметив, что морской загар уже не может скрыть дряблость кожи на бедрах, Вика вежливо поинтересовался:

— Простите, сударыня, вы не это ищете? — и показал отобранные у вора часики.

Незадачливая купальщица радостно ахнула, всплеснула ладонями и, взяв счастливо возвращенную ценность, рассыпалась в благодарностях. Переждав обязательный в таких случаях поток слов, Вика небрежно заметил:

— Да что вы, пустяки… — и стал собираться.

Какое-то время дамочка внимательно следила за Иртеньевым, а потом встрепенулась и, выжидающе глядя на него, заявила:

— Ой, мне тоже пора!..

На что Вика, стряхивая с рубашки песок, только улыбнулся.

Как Иртеньев и ожидал, она догнала его сразу за входной будкой и, явно кокетничая, попеняла ему:

— Что же, мы так и не познакомимся?

— Что вы, сударыня, я не смел… — вежливо отозвался Вика, но дамочка, явно положив на него глаз, шла напролом.

— Калерия… — жеманно представилась она и протянула руку Иртеньеву.

— Виктор… Рад познакомиться…