Обязанности человека

Разумеется, права существуют; но там, где права одного индивидуума оказываются в противоречии с правами другого, немыслимо примирить их и установить взаимную гармонию между ними, не прибегая к чему-то, что выше права. И к какому решению следует прийти там, где права одного индивидуума и многих индивидуумов оказываются в противоречии с правами государства? Если право благосостояния, возможно более полного благосостояния, принадлежит всем живым существам, то кто разрешит спор между рабочим и владельцем фабрики? Если право на существование составляет первое неприкосновенное право всякого человека, то кто же может приказать пожертвовать своею жизнью для блага других людей? Вы станете призывать к этому именем отечества, общества, ваших братьев! А что такое отечество с точки зрения, о которой я говорю, если не такое место, где наши индивидуальные права находятся в большей безопасности? Что такое общество, как не собрание людей, условившихся между собою силою многих защищать права каждого? И после того как в течение пятидесяти лет вы старались внушить каждому индивидууму, что общество создалось для того, чтобы обеспечить ему пользование его правами, после этого вы хотите заставить его принести себя в жертву обществу, обречь себя добровольно на долгие лишения, подвергнуться заключению в тюрьму, изгнанию, и все это – во имя блага общества? После того как вы проповедовали ему на всех перекрестках, что цель жизни есть благосостояние, вы требуете, чтобы он разом поставил на карту свое благосостояние и самую жизнь, и ради чего? Чтобы защитить свою страну от чужеземцев или бороться за улучшение положения того класса, к которому он не принадлежит? После того как вы годами твердили ему о материальных интересах, вы еще думаете, что он, видя перед собою богатство и власть, не протянет руку овладеть ими хотя бы ценою гибели своих братьев?

Рабочие Италии, я пришел к этому убеждению, опираясь на факты; вся история нашего времени, каждая ее страница сочится кровью, и кровью народа. Спросите тех людей, которые обратили революцию 1830 года в подчинение одних лиц другим и воздвигали на трупах ваших французских товарищей трон для собственного могущества; все их доктрины, начиная с 1830 года, основывались на старой идее прав, а не на вере в обязанности человека. Вы называете их теперь предателями и отступниками, а они были только последователями своей доктрины. Вполне искренно они восставали против правления Карла Х, так как это правление было явно враждебно классу, к которому принадлежали они, стесняло и нарушало их права!

Они боролись во имя благосостояния, которым, как им казалось, они не обладали в той мере, в какой заслуживали. Одних преследовали за свободу убеждений; другие, сильные умы, считали себя обойденными, пренебреженными при назначении на должности, которые занимались людьми, гораздо менее способными, нежели они. Тогда они пылали негодованием при виде бедствий народа. Тогда они писали горячо и убежденно о правах, принадлежащих каждому человеку. Потом, когда они добились признания своих собственных политических и интеллектуальных прав, когда им был открыт свободный доступ ко всем должностям, когда они завоевали себе благосостояние, к которому стремились, тогда они забыли народ, забыли о тех миллионах, стоящих ниже их по образованию и стремлениям, которые так же, как они, жаждали признания своих прав и добивались благосостояния, – они вполне успокоились и продолжали заботиться только о себе самих. Почему же вы называете их изменниками? Почему вместо того не назовете вы предательским их учение? В это же время во Франции жил и писал один человек, которого вы не должны забывать, человек более сильного ума, чем все они вместе взятые; он был тогда нашим врагом; но он верил в долг, в обязанность каждого жертвовать личным благом для блага общего во имя торжества Истины: он изучал внимательно людей и эпохи, не поддавался ни обольщениям рукоплесканий, ни обманам унижений; он пытался сперва пойти по одной дороге и заблудился; тогда он избрал другой путь, который должен был привести к общему благу; и тогда, с течением времени, он увидал, что существует лишь единственное средство, способное достичь этого, когда народ показал себя гораздо более достойным и верующим, чем те, которые изъявили притязания руководить им, тогда он, Ламенне, автор «Слов верующего», которые вы все, конечно, читали, сделался самым ревностным апостолом учения, объединяющего нас всех. Итак, в лице его и людей, о которых я вам говорил, вы можете видеть различие между людьми долга и проповедниками прав.