Обязанности человека

Будучи не в состоянии отрешиться от области чувственных предметов, они видели его сущность в этих последних – дереве, пораженном молнией, камне, вблизи которого была воздвигнута их палатка, животном, впервые представившемся их взору. Это был культ, носящий в истории название фетишизм. Тогда люди знали только семью, как некоторое воспроизведение их собственной личности; вне круга семьи они имели только чужих, или врагов; заботиться о себе и о своей семье – таково было единственное основание их морали. Позже идея Бога расширяется. От предметов чувственного мира человек робко пытается подняться до абстракции: он начинает обобщать. Бог уже не только покровитель семьи, но и ассоциации многих семей – города, народа. Фетишизм уступил место политеизму, культу многобожия. Тогда и мораль расширяет также свою область. Люди начинают сознавать, что у них есть обязанности, выходящие за пределы семьи, и трудятся уже для блага народа, блага нации. Но тем не менее понятия человечество еще не существует. Каждая нация называет другую варварской, обращается с нею как с таковой и стремится силой или искусством победить ее и унизить. Каждая нация имеет в своей среде миллионы людей, не допускающихся к участию в религиозных обрядах, считающихся имеющими другую природу, и рабов меж свободными. Единство человеческой природы могло быть допущено лишь как следствие единства Божия. И единство Божие, предугаданное несколькими редкими мыслителями древности, провозглашенное Моисеем, хотя с печальным ограничением, что только его народ был избранником Божиим, достигло всеобщего признания лишь в эпоху разрушения Римской империи благодаря христианству. Христос положил в основу веры две неразделимые истины: Бог – един, все люди являются сынами Божиими. Проповедь этих двух истин изменила лик мира и распространила область морали вплоть до самых границ обитаемой земли. К обязанностям по отношению к семье и отечеству присоединились теперь обязанности по отношению к человечеству. Человек познал теперь, что, где бы ни встретил он себе подобного, это его брат – брат, так же как и он, одаренный бессмертной душой, призванной слиться с создателем, и которого он обязан любить, делить с ним одну веру, помогать советом и делом, если он будет в этом нуждаться. Тогда, как предвестие других истин, содержащихся в зачаточном виде в христианстве, прозвучали в устах апостолов высокие слова, непонятные древности, дурно понятые или искаженные даже их последователями: «Ибо как в одном теле у нас много членов, но не у всех членов одно и то же дело, так мы, многие, составляем одно тело во Христе, а порознь один для другого члены»[52]. «И будет едино стадо и един пастырь»[53]. И теперь, после восемнадцати веков долгих изучений, испытаний и труда, пора подумать о дальнейшем развитии этих зачатков; надо осуществить эту истину не только каждому индивидууму, но всей совокупности свойств и сил человеческих настоящих и будущих, которая зовется человечеством, надо провозгласить всенародно не только то, что человечество есть одно тело и имеет один закон, но и что первое положение этого закона есть прогресс, наше совершенствование здесь на земле, где мы обязаны осуществлять, поскольку возможно, план Божий и воспитывать себя для лучшей доли. Надо научить людей, что если человечество есть одно тело, то мы все, как члены этого тела, должны работать над его развитием и сделать его более стройным, более деятельным и более сильным для жизни. Надо нам убедиться, что мы можем подняться до Бога только при посредстве наших братьев и что мы должны заботиться об их совершенствовании и чистоте, даже если они не требуют от нас этого. Надо, если только все человечество может выполнить ту часть предначертанного Богом, которая по его воле должна быть выполнена на земле, – заменить нашу обычную христианскую любовь по отношению к индивидуумам трудом ассоциации, стремящейся к всеобщему совершенствованию, и на этом построить семью и государство.

Другие обязанности, более обширные, откроются перед нами в будущем, когда мы приобретаем менее несовершенное и более ясное представление о жизненном законе. Так Бог-Отец путем медленного, но непрерывно продолжающегося религиозного воспитания ведет человечество к лучшему, и в этом лучшем совершенствуется все более и наше личное я.