Обязательно встретимся

– Рассказывай, как так вышло. Ты же всегда с осторожностью относилась ко всему, что он говорит, – начала сразу Катюха, стоило нам сесть за столик. Пока мы стояли в очереди и покупали булочки с чаем, она терпеливо молчала. Не удивительно, что сейчас она хочет все знать. Я за весь месяц не рассказывала ей, что наше общение изменилось. Она думала, что это только шутки.

– Ну… мы стали проводить много времени вместе после школы. Я поняла, что предвзято к нему относилась.

– Предвзято? Да ты и в половину к нему не относилась так, как он этого заслуживает! Ты все помнишь, что он тебе сделал?

– Кать, это было несколько лет назад. Да и я тогда тоже не упускала возможности сказать ему какую-нибудь гадость.

– Ладно. Но ты ведь не собиралась ни с кем встречаться, так как после школы уезжаешь в Москву.

– Он собирается уезжать вместе со мной. Кать, я думала, ты поддержишь меня, – произнесла я расстроенно. Думала, уж подруга то точно будет за меня рада, ведь она от меня получает только поддержку.

– Я всегда поддержу тебя. Просто, ты и Дима… это очень неожиданно. Я беспокоюсь, как бы ты потом не пожалела.

– Значит, будет мне урок на будущее. А сейчас я счастлива.

– Раз так, то благословляю вас, – засмеялась подруга.

– Спасибо. Что бы мы делали без твоего благословения, даже не знаю, – засмеялась я в ответ.

Оставшиеся уроки прошли спокойно. Не считая того, что теперь Дима на уроке постоянно кладет руку мне на ногу. Хорошо, что учителям это не видно из-за парты, иначе бы сгорела от стыда. Правда, глядя на мои красные щеки, они начали чаще открывать окна. Мое смущение от этого становится еще больше, а Диму это только веселит.

Мы периодически слышали свои имена в перешептываниях за спинами, но старались не обращать на это внимание. Стоило догадаться, что наши отношения вызовут такую реакцию.

– Я так понимаю, Катька не очень рада нашим отношениям? – спросил Дима по дороге домой.

– Она просто беспокоится за меня. Сказала, что если у тебя благие намерения, то благословляет нас, – решила я его успокоить. – А что тогда имел в виду Костя?

– Я же тебе еще первого сентября сказал, что ты давно мне нравишься. Просто долго не мог решиться признаться тебе. Ты ведь всегда осторожничала рядом со мной, старалась не оставаться наедине. Кстати, меня это иногда даже обижало, – Дима посмотрел на меня с легким укором. – Ты даже не представляешь, насколько я удивился, когда первого сентября ты согласилась провести со мной время вдвоем, еще и у себя дома.

– Не стоило так вести себя раньше, тогда бы я не осторожничала.

– Если я тебе сейчас кое-что расскажу, обещаешь не смеяться и не убить меня?

– Обещаю постараться держать себя в руках.

– Тогда, в пятом классе, я затащил тебя в туалет, чтобы поговорить наедине. Хотел признаться, что ты мне нравишься. Но что-то пошло не так, дверь захлопнулась, наши тупицы-одноклассники начали шутить, а ты стояла передо мной такой растерянной, что я и слова сказать не смог.

Вот это точно неожиданно. И глупо.

– Ты прав. Мне сейчас хочется тебя и ударить, и рассмеяться. Не хочешь рассказать все по порядку? Ведь мы перестали общаться, когда нам было около шести.

– Нам было семь. Мы все детство провели с тобой вместе. Я считал тебя своей подругой. Но как только началась школа, у тебя появились новые друзья, и мы стали меньше общаться, – он посмотрел на меня виноватым взглядом. – Я разозлился, и поэтому мы начали постоянно ругаться. В пятом классе мне захотелось это исправить, но вышло не очень. И я решил больше ничего не менять.

– Тебе говорили, что ты идиот? – я столько глупых и обидных шуток пережила только потому, что он обиделся? – Хотя можешь не отвечать. Лучше скажи, почему в восьмом классе ты стал лучше ко мне относиться?

– Потому что мы стали старше. В четырнадцать я начал ловить себя на мысли, что мне больше хочется просто проводить время в твоей компании, чем спорить. Знаешь сколько шуток от Костика я тогда выслушал, что влюбился в тебя? – он засмеялся, причем так заразительно, что и я вместе с ним.

– А я из-за такой смены твоего поведения все время ждала подвоха и ходила на нервах. Мне казалось, что это очередная твоя шутка.

– Представь, как будут смеяться наши дети, услышав нашу историю, – он притянул меня ближе к себе и посмотрел в глаза.

– Какие дети? Какую нашу историю? – спросила я, изогнув бровь. Мы встречаемся один день, а он уже о детях говорит.

– Как какую? Как папа был с детства влюблен в маму, а встречаться они начали только в одиннадцатом классе, первого октября. Кстати, запомни эту дату, чтобы не забыть о годовщине. Жениться тоже в этот день будем.

– А ты, оказывается, романтик.

– Это ты так влияешь на меня.

Сразу после ответа Дима поцеловал меня. Поцелуй был таким же осторожным и нежным, как утром. Мне казалось, что он боится меня спугнуть. Но в этот раз, постепенно, Дима начал действовать настойчивее, будто показывая, что нужно делать.

Стоило нам оторваться друг от друга, мои щеки сразу начали краснеть. Интересно, через сколько я перестану так смущаться?