Обида Крошечки-Хаврошечки

– Они ей были не по размеру, – ответила хозяйка. – У меня диабет. Правда, второго типа. Он не так опасен, как первый, но тоже не приносит радости. Кожа очень ранима из-за болезни. Лоферы не были новыми, но в прекрасном состоянии, широкие, прямо такие, как мне было надо. Лена позвонила, сказала, что выучилась на мастера ногтевого сервиса…

Настя тихо рассмеялась.

– Мастер ногтевого сервиса! Почему не сказать просто: «Хожу к людям домой маникюр и педикюр делать»? Если стесняешься своей работы, то лучше ее поменять!.. Лене одна клиентка предложила купить у нее лоферы «Миуччи» в отличном состоянии. Взяла, да они не подошли, и Лена предложила их мне! Я обрадовалась, нарядилась и стерла ноги. Думала, неприятная, но ерундовая проблема, намазалась кремом, легла. А утром температура сорок! Тошнота, рвота, голова раскалывается! На ступнях язвы уже гнойные! Несколько дней балансировала между жизнью и смертью, потом чаша весов склонилась в положительную сторону. Доктора предположили, что из-за диабета началась беда. Такое у больных часто происходит. На дворе было тепло, надела обувь на босую ногу, натерла, попала инфекция. Все просто. Но!

Настя поставила на стол чашки.

– Извините, ни булочек, ни конфет нет. Во всем плохом есть немалая доля хорошего. Давно пыталась похудеть, да никак. А в больнице потеряла килограммы. Сейчас ношу сорок шестой размер, панически боюсь поправиться. Поэтому не покупаю ничего из того, что раньше с восторгом ела.

– Настя, вы в курсе, что Раиса Бабина умерла? – поинтересовалась я.

– Конечно, – кивнула Анастасия. – Я присутствовала на похоронах, помогла немного деньгами Лене. Такое горе! У меня родители скончались, поэтому хорошо понимаю, как плохо одной остаться.

– Обувь принадлежала Раисе, она натерла ими ступни, заразилась какой-то дрянью и скончалась, – сказала я правду.

Анастасия закрыла рот ладонью.

– Нет! Хотите сказать, что Лена…

Женщина замолчала.

– Она продала вам туфли покойной тети после ее смерти, – договорила я за нее. – Доктора считают, что старшая Бабина подхватила инфекцию.

– Могла… я… тоже… того?.. – побледнела хозяйка.

– Не знаю, что за инфекция поселилась в обуви, но, возможно, она убила Раису и попыталась отнять жизнь у вас, – кивнула я. – К счастью, у нее не получилось.

– Мама, – прошептала Настя, – ой, мамочка!

Глава двадцать девятая

– Где сейчас убийственные в прямом смысле туфли? – поинтересовалась я.

– Нет их! – в сердцах воскликнула Настя. – У меня так ноги опухли, что снять лоферы не смогла. Заболели ступни, огнем начали гореть, я стала сознание терять, с трудом сумела «Скорую» вызвать. Дальше как в тумане, плохо помню. Когда выписывали, принесли мои вещи, а туфель нет. Спросила у медсестры: «Где обувь?» Она запричитала: «Я не виновата! Когда вас к нам доставили, сразу в реанимацию определили! Вы были совсем больны! А в случае, когда требуется экстренная помощь, об одежке не думают, режут ее! На вас платье было, на кнопках впереди! Мы дернули за верх, и застежки разом расстегнулись! Трусы, лифчик стянули! А с туфлями никак! Ступни были слоновьи! Разрезали обувь, уж простите! Жизнь вам спасали! Вот! Глядите!» И показывает мешок, а в нем – остатки лоферов. Ну, и попросила их выбросить.

– Вы дружили с Петром Комаровым? – поинтересовалась я.

Настя вмиг покраснела.

– Чуть от счастья не скончалась, когда поняла, что нравлюсь ему!

Анастасия схватила свою чашку и залпом осушила ее.

– Встречались с ним в отеле. Домой он меня не звал, а я не напрашивалась. К себе Комарова привести не могла, жила тогда с мамой. Да и Петр в гости не рвался. Роман у нас быстро вспыхнул. Я не красавица, но тогда стройная была, танцевала в ансамбле. Комаров наш коллектив задействовал уж не помню, на каком мероприятии. Там и познакомились. Он меня в «Бак» потом несколько раз приглашал, давал талоны на скидки. Я в Петра влюбилась быстро. У меня до него не было никаких отношений. А потом… ну… некрасиво он поступил. Он сказал, что ему нравятся пышки, и я осела дома и начала жрать, жрать… Потом выяснилось, что он поспорил, что я ради него наберу килограммы… Спасибо, друзья из психологической ямы вытащили, вафельную лавку мне купили. Но она прямо в «Баке» располагалась. Петр мимо ходил, рожи корчил, ничего не покупал.

Настя замолчала.

– Вы поэтому не захотели больше там торговать? – тихо спросила я.

– Так я сказала друзьям, – зашептала Федькина. – На самом деле причина другая. Комаров у моей вафельной остановился, глазами меня, толстую, обшарил, и я решила назло ему симпатичной стать. Попросила Лору… Знаете ее?

– Гоголеву?

Настя кивнула.

– Конечно, – подтвердила я, – она директор нашего спа-бьюти.

Хозяйка расплылась в улыбке.