Обитатели потешного кладбища

Историческая запись. Бесценная. Были еще статейки, которые я не смог сохранить, они меня приводили в бешенство; например, утка о том, будто болезнь во Францию заслали немцы с контрабандными испанскими консервами. Люди во все времена с удовольствием мусолят подобные слухи (достаточно вспомнить немецкие погромы, прокатившиеся по Москве в 1915 году). Немецкие солдаты погибали в траншеях от того же гриппа. Если бы не грипп, они маршировали бы по Парижу. В страшные ноябрьские и декабрьские дни восемнадцатого Париж мне казался подмостками, на которых разыгрывался вселенский фарс: рестораны открыты, в них горят огни, люди беспечно поглощают свои обеды, пьют, говорят, обнимаются, из театров валят пестрые толпы, смеются, я видел очереди в кинотеатры, танцующие пары в дансингах! Я смотрел на них, как на обреченных. Я шел по городу и сам себе казался призраком. Может быть, я сошел с ума? А вдруг то, что происходит в больнице, всего лишь мой бред? Кофеин, спартеин, феназон… Врачи делают горчичные повязки, прикладывают соли и металлические пластины… Они не знают, как бороться с этим бедствием, сквозь нас проходят до трехсот человек за смену, большая часть из них сгорает за сутки… А этим все равно. Никто ничего не боится, никто не принимает никаких мер предосторожности. Опрыскивают полы эвкалиптовой водой… Жуткая карикатура тех дней: человек с бутылкой формальдегида жмет на резиновую грушу. Крупными буквами: «Очищайте в помещениях воздух!» Так они боролись с эпидемией. Горы трупов в морге и на кладбище, о которых никто ничего не хотел знать. Мама понятия не имела о том, что происходит; я соврал, что работаю в военном театре, поднимаю у солдат и офицеров воинский дух; «форма тебе идет, дорогой», – говорила она. Я умолял ее не покидать дом, но она считала, что я сильно преувеличиваю положение вещей, каждый день куда-нибудь уходила, я злился на нее, просил, чтобы она отправляла Франсину, я говорил Франсине, чтобы она не позволяла маман выходить, я ей платил за это дополнительно, сделал для нее маску, Франсина улыбалась лукаво, однажды я подловил ее возле рынка без маски, возмутился, а она рассмеялась.