Обитатели стен (сборник)

Меншип совсем уже было собрался исследовать ряд зигзагообразных извилин на противоположной стене, когда заметил, с каким решительным, хладнокровным видом Лирлд навел на него бластер. И его сознание, не придавшее поначалу значения недавней беседе профессора и ассистента, неожиданно проинформировало его, что он очень близок к тому, чтобы стать первой и, вероятнее всего, безвестной жертвой Войны Миров.

— Эй! — вскричал Меншип, тут же позабыв о несовершенстве своих коммуникативных средств. — Я всего лишь хочу найти Рабда. Ни в каком я не в возбуждении…

Лирлд что-то делал с инструментом: могло сложиться впечатление, будто он заводит часы, но, вероятнее всего, эти манипуляции соответствовали нажатию спускового крючка. Одновременно он закрыл все свои глаза — дело принимало нешуточный оборот.

Только это и спасло ему жизнь, как позднее сообразил Клайд Меншип — когда у него появилось время для спокойных размышлений. Это — и огромный скачок, который он совершил в сторону, в то время как из находившегося перед ним инструмента вылетел миллион разрывающихся красных точек.

Они пронеслись над его головой и врезались в один из сводов потолка, в котором тут же и без всякого звука образовалась дыра футов десять в диаметре. Сквозь нее можно было видеть вечернее небо этой планеты. Густая дымка белого порошка медленно оседала вниз, как пыль из хорошо выбитого половика.

Глядя на все это, Меншип почувствовал, как сердце его начинают покалывать крохотные льдинки. Желудок прилип к диафрагме, пытаясь заползти под ребра. Такого страха он в своей жизни еще никогда не испытывал.

— Э-э-эй! — снова закричал он.

— Слишком большая мощность, профессор, — с видом знатока заметил Срин, прислонившийся к стене всеми своими щупальцами. — Мощность слишком большая, а глрнка недостаточно. Попробуйте добавить глрнка, и посмотрим, что будет.

— Спасибо, — с благодарностью откликнулся Лирлд. — Вот так? — Он снова поднял прибор и прицелился.

— Э-э-эй! — продолжал вопить Меншип, не столько надеясь на то, что он будет понят, сколько от отчаяния. — Э-э-эй! — стуча зубами, повторял он, глядя на Лирлда уже не совсем плоскими глазами.

Меншип с мольбой поднял дрожащие руки. Волны страха накатывали на него. Он видел, как флефноб круговыми движениями снова взводил курок. В голове его вдруг стало абсолютно пусто, а все мышцы до предела напряглись.

И тут Лирлд вздрогнул и начал опускаться на пол. Оружие выпало из его судорожно застывших щупалец и разлетелось на мотки проводов, которые раскатились во все стороны.

— Срин! — заскулило сознание Лирлда. — Срин! Чудовище… Ты видел, что вылетело у него из глаз? Оно… оно…

Тело профессора треснуло пополам, и изнутри потекла какая-то липкая тягучая синяя жижа. Щупальца начали отваливаться, как длинные листья под порывами резкого осеннего ветра. Глаза на туловище поблекли и из лазурно-голубых стали коричневыми.

— Срин! — донеслись затухающие мысли. — Помоги! Плоскоглазое чудовище… помоги!

И он растаял. Там, где он только что находился, не осталось ничего, кроме темно-синей жидкости, которая, булькая, растекалась вокруг.

Меншип с непонимающим видом взирал на происходящее, чувствуя лишь одно: что сам он еще жив.

Сознание Срина послало ему всполох безумного, всепоглощающего ужаса. Ассистент отскочил от стены, у которой стоял, взмахнул щупальцами, оттолкнулся от стола и одним огромным прыжком перелетел всю комнату. Зигзагообразная щель раздвинулась, как молния на брюках, и пропустила его сквозь себя.

Значит, все-таки это была дверь. Меншип ощутил прилив гордости: догадаться при таком ограниченном количестве сведений — неплохо, весьма неплохо.

Но уже очень скоро, осознав, что произошло, он почувствовал, как его охватила дрожь. Он чудом избежал смерти, сейчас его прах — в самом буквальном смысле — покоился бы здесь на столе. Так что же случилось?

Сначала Лирлд выстрелил в него и промахнулся. И как только флефноб собрался выстрелить снова, что-то подействовало на него с невероятной силой. Но что? У Меншипа не было никакого оружия и ни единого союзника, насколько он знал. Меншип огляделся: никого.

Что такое выкрикивало сознание профессора, перед тем как он превратился в бульон? Что-то о глазах Меншипа? О чем-то исходящем из глаз землянина?

Несмотря на испытываемое чувство облегчения от того, что ему удалось выжить, Меншип не мог не сожалеть об исчезновении Лирлда. Возможно, потому что они оба занимались наукой, этот флефноб был единственным в своем роде, к кому Меншип испытывал симпатию. Теперь он ощущал себя более одиноким, уже не говоря об охватившем его раскаянии.

Однако постепенно разноречивые мысли, метавшиеся в его. голове, улеглись, уступив место чрезвычайно важному наблюдению.

Зигзагообразная расщелина, сквозь которую исчез Срин, все больше сужалась, собираясь снова закрыться! А насколько мог судить Меншип, это был единственный выход наружу!