Обитель

– На холме был рот-ник… Святой источник… Бойцы его вчера пробурили. Видимо, этот холм был… много песка… Ключ наверху перестал бить… Теперь внизу бьют двенадцать ключей. Женщины говорят: спасип-бо… Раньше им тяж-жело было подниматься…

– Это бывает,- пожал я плечами.

Плаудис как-то странно покосился на меня и нехотя добавил:

– И тел нет…

– Чего нет? – от волнения у него так усилился акцент, что я не всегда понимал, что он говорит.

– Тел. Труп-пов. Солдаты тщательно искали. Я контролировал. Озеро очень мелкое. Течения нет. Крестьяне достать не могли: были бы следы… Все это не нормально… Ну?! – прикрикнул он на подбежавшего красноармейца.- Нашли?!

Тот лишь покачал головой и развел руками.

– Так ис-чите! – рявкнул командир.- Он-ни не могли ул-лететь!..

И быстрым шагом сам пошел к озеру.

Я немного постоял, глядя на сверкающий купол храма. Щурясь в солнечных лучах, улыбнулся бездонному в своей прозрачной синеве небу и кивнул ему, прощаясь…

…Через час мы выступаем, сэр. У меня есть время написать вам о самом важном, пока упорный Плаудис ищет тела… Вы сочтете меня сумасшедшим, но мне почему-то кажется, что они все равно ничего не найдут. Это вообще странное место, сэр. Я имею в виду не озеро и даже не монастырь, а всю Россию… А теперь я должен сказать вам о главном. Я не вернусь, сэр. Во-первых, моя миссия все равно провалена. Как вы понимаете, когда раненый комиссар придет в себя, он попытается меня убить, а добивать его у меня теперь нет ни возможности, ни желания. Нет у меня шансов остаться в живых и после встречи с господами Свердловым и Троцким. Троцкий наверняка обманет своих американо-английских покровителей, попытавшись раздуть мировой пожар еще во многих странах, а делиться властью с кем бы то ни было эти господа не любят. Они мнят себя «миссиями», хотя на деле попросту безумны. Вспоминая слова русского философа Бердяева, я могу повторить: «Революция – это не начало новой жизни, а всего лишь конец старой. Это – наказание Божье… К революциям ведут не творческие процессы, а гнилостные и разрушительные». То же самое, только ярче и выразительнее пророчествовал Достоевский (не потому ли господин Ульянов считает его «архискверным и архиреакционным писателем?). Эти господа умеют лишь ломать, сэр. Усвоит ли этот урок мир, или так и будет позволять разрушителям осуществлять свои амбиции власти и наживы под эгидой очередного, тысяча первого и опостылевшего «нового» мирового порядка?.. И защита от этого раз за разом повторяющегося мошенничества одна: знание. Впрочем, все это вам хорошо известно, иначе бы вы не посылали меня сюда за сбором информации, напутствуя словами: «По свету ходит чудовищное количество лживых домыслов, а самое страшное, что половина из них – чистая правда». Жаль, что я лишь подтвердил всю обоснованность ваших опасений. А потому: делайте, делайте, делайте все, что возможно, сэр, чтобы не допустить расползания этой душегубительной отравы по миру…