Обитель

Во второй раз осматривая линию пляжа, которая тянулась вперёд, вдали немного заворачивала вглубь и обрывалась зеленью, Глеб ответил:

– Не знаю. Может, пройдём дальше? – И по его лицу было видно, что перспектива идти через многолюдный пляж его не радовала. До этого он надеялся, что для них найдётся местечко в начале пляжа, где обычно мало народу или вообще никого. Но, видимо, не сегодня.

– А может, – предложил Яков, – туда?

Глеб проследил за пальчиком вытянутой руки. В правой стороне берег обнимал Катерину, которая тянулась линией вперёд, и лишь в дали заворачивал. Там росли деревья, в основном сосны, а вдоль берега тянулась старая дорожка, на редких лавочках сидели люди и едва виднелись две заброшенные, но так и неубранные, раздевалки.

– Хм-м, – задумался Глеб. – Пожалуй там можно найти хорошее место, и мы никому не помешаем.

– Тогда пошли! – воскликнул Яков и потянул за собой.

Братья спустились с холма и вернулись на асфальт, который идёт вокруг круглой площадки-газона, и пошли к концу парка. Яков смотрел по сторонам – то на людей на газоне, то на озеро, то на высокие сосны впереди, то на летнее кафе. А Глеб смотрел перед собой – на старую дорожку; и пытался вспомнить, когда в последний раз там был.

Глеб увидел, как вдоль сосен и скамеек с клумбами быстрым шагом идёт девушка с прыгучим светлым хвостом. Постояв, она повернула к дорожке. Яков потянул руку, и Глеб опустил взгляд – он указывал на вытянутое здание, которое напоминало большой гараж, и спросил:

– А мы когда-нибудь покатаемся на лодке?

– Да, конечно. Я правда не знаю, можно ли арендовать её если тебе нет восемнадцати, и можно ли с детьми.

– Хм-м, – задумался Яков. – Если что, мы можем потом, когда станем старше. Да?

– Конечно, – улыбнулся Глеб.

Яков погрустнел, опустил голову, а пальчики нервно шевелились по руке брата.

– Думаешь…, – начал Яков, но тут же замолчал на секунду. – Думаешь, папа захочет покататься с нами?

Глеб сжал челюсть так, что поиграли желваки. И сглотнув, он ответил нормальным голосом:

– Не знаю. Возможно. Там будет видно.

Браться вошли под тень веток сосен. Глеб увидел, что девушка побежала и удалялась. Яков не отпускал руки брата и шёл, не наступая на стыки между плитками и на трещины; и этим очень замедлял шаг. Но Глеб был не против – в детстве он делал так же, только не на этой дорожке.

Когда братья дошли до середины дорожки, Глеб думал остановиться и, смотря на пустой берег, спросил:

– Может, здесь?

Но Яков, который отпустил руку несколько плиток назад и увлечённый игрой, продолжал идти – продумывал каждый шаг, то вставал на носочек, то на пяточку, то ставил стопу боком. Глеб, улыбаясь, пошёл за ним и сказал:

– Или нет.

3

Стало прохладно. Братья приблизились к тупику дорожки. Звуки пляжа и парка затихли, так же, как и голоса редких людей на скамейках. Глеб, нахмурившись, смотрел перед собой и вспомнил, что сюда заворачивала девушка с прыгучим хвостом; но он не помнил, чтобы она им встретилась и, словно чтобы убедиться, посмотрел назад и едва ли увидел начало дорожки.

Браться встали в тупике. Яков повернул и спускался к озеру. Глеб посмотрел на лес стройных сосен и берёз, которые разбавляли высокие рябины и лиственные кусты, а между ними буйствовала зелень; посмотрел на узкую заросшую тропку, и высокую траву, которая была примята в некоторых местах – и он решил, что та девушка бегает, хотя и не знал, что кто-то ещё предпочитает забытую тропу здоровья.

Свернув к озеру, Глеб положил рюкзак у старого бревна в тени хвойных веток. Отпив воды из бутылки, он посмотрел время на смартфоне и убрал его обратно в рюкзак; сел и принялся разворачивать воздушного змея. А Яков кидал в воду камушки.

Когда Глеб закончил со змеем, он поднял взгляд на брата и увидел, что тот стоит лицом к озеру и больше не играет, а на Глеба смотрел рюкзачок-лягушка, замочки которого поблёскивали на солнце.

– Яша? – позвал Глеб. Он почувствовал, что что-то не так.

Смотря на носки ног и потирая камушек, Яков приблизился к брату и встал напротив. Глеб встревожился.

– Яшь, что-то не так? – спросил он. – Тебе не нравится место?

– А я… А потом я забуду маму?

Словно пуля пронзила сердце Глеба – лицо разгладилось, по венам растёкся холод и боль сжала грудную клетку. Но, желая не выпускать себя из рук, он сделал тихий вдох и выдохнул.

– С чего ты это взял? – спросил он.

– Я…, – сказал Яков. Чёрные бровки хмурились, взгляд уткнулся в ноги, а пальчики вертели камушек. – Иногда мне кажется, что я забываю её лицо. А потом смотрю на фото, и вспоминаю.

– Вот видишь, – улыбнулся Глеб. – Значит не забудешь. Ведь у нас много фотографий. Ну, не так уж много, но достаточно.

– Но это не тоже самое! – выкрикнул Яков и поднял влажные глаза, а пальчики сжали камушек. Глеб удивился, растерялся, и замер. – Это… не…, – пытался он найти нужные слова в головушке. – Фото – это другое, это не помнить. Когда я закрываю глаза я помню тебя так хорошо! Но её… она уже не такая чёткая. А фото это… это не настоящая мама, это картинка мамы.

– Ох, Яша, – сказал Глеб. Он притянул брата к себе и приобнял. – Ты не забудешь маму.